У каждой деревни, села или города - собственная судьба. Проходят поколения, но остаются реки и озера, деревянные или каменные деяния рук человеческих, геологические и палеонтологические памятники. По сравнению с этими вечными процессами человеческая жизнь настолько быстротечна, хотя всякий, проживший благополучно в описываемых местах хотя бы некоторое время, навсегда будет очарован обаянием этой живописной местности. Известно, что многим, жившим в этих краях, с особенной легкостью давались определенные успехи в творчестве, в мыслях возвышенных и сокровенных. К тому всегда располагала природа и история Сиверской, до сих пор не описанная в достаточной мере. Может быть, настоящая публикация в какой-то степени позволит заполнить эту лакуну.

Следует отметить, что первые упоминания о Сиверской относятся к 1499 году - в известной Писцовой книге Водской Пятины Новгородской земли есть упоминание о наличии «Новосиверско и Старосиверско селцо на Оредежи». Со строительством Варшавской железной дороги - третьей по времени постройки (1857) железной дороги в России, Сиверская и ее окрестности обретают совершенно новый статус дачного места. Заметим, что первая железная дорога в мире была проложена по проекту Джорджа Стефенсона (1787-1848) в Англии между Дарлингтоном и Стоктоном в 1827 году, а в «отсталой царской» России – уже в 1837 году от Петербурга до Павловска.

Таким образом, строительство железной дороги инициировало всплеск дачного строительства в этих краях. Многие предприимчивые петербуржцы, оценивая складывающуюся ситуацию, приобретают земли вокруг Сиверской. Помимо таких «старожилов» окрестных земель, как Аксаковы, Витгенштейны, Демидовы, Жандры, Карташевские, Корфы, Лисянские, Набоковы, Рукавишниковы, Фредериксы, земли вокруг Сиверской начинают скупать Елисеевы, Никитины, и другие «новые русские», среди которых наиболее известными были В.П. Зиновьев, А.Ф. Маркс, А. Б. Наталь-Новинский и И.И. Дернов.

Замечательной особенностью приобретения этих земель является то, новые хозяева исключительно быстро ориентировались по отношению к новой обстановке - у всех выше перечисленных «новых» хозяев появились первоклассные молочные и птицефермы, базировавшиеся на новейших (вывезенных из Европы) производственных технологиях. Таковыми были молочные фермы Елисеевых (Фоминой) в Белогорке, у Фредериксов, что у Мельницы, и у Витгенштейна и потомков его в Старом и Новом Дружноселье.

Жизнь в Сиверской заметно оживляется в семидесятые – девяностые годы XIX и особенно - в начале XX века. Сиверская становится интеллектуальным пригородным центром Санкт-Петербургской губернии. Здесь проводят летние месяцы поэты и писатели: Максим Горький, Аполлон Майков, Федор Сологуб, Анастасия Чеботаревская, Михаил Салтыков-Щедрин, Николай Некрасов, Василий Водовозов, художники: Иван Крамской, Федор Васильев, Иван Шишкин, Михаил Щербатов, философы: Василий Розанов и Павел Флоренский, актеры: Мария Жулева, Мария Савина, Владимир Давыдов, Константин Варламов, Николай Печковский, выдающиеся представители русского балета Агриппина Ваганова и Федор Лопухов, ученые: академики, филологи - арабист Игнатий Крачковский и Борис Владимирцов, геолог Александр Карпинский, физики Владимир Фок, Сергей Фриш, Петр Капица, математик, механик и кораблестроитель Алексей Крылов. Здесь часто бывают Александр Блок и Александр Бенуа, на сиверской даче исключтельно нехорошей репутации писателя Павла Щёголева (см.) часто вместе смужем, известным историком Николаем Пуниным (см.) в послереволюционные годы отдыхает Анна Андреевна Ахматова (фото 20-х гг.).

Поблизости от железнодорожной станции в имении министра двора Его Императорского Величества барона Фредерикса (см.) организуется Летний театр. Каждую субботу и в воскресенье играет военный духовой оркестр. Перед плотиной у Мельницы в начале XX века была построена лодочная станция, которая с разными переделками и реконструкциями на протяжении разнообразных революционных вихрей «неповского» и советского просуществовала вплоть до восьмидесятых годов ХХ столетия. В пятидесятые - шестидесятые годы за весьма умеренную плату (аренда в ту пору однопарной или двухпарной лодки составляла всего 20-30 копеек в час - в ценах после денежной реформы 1961 года) и можно было запросто подняться вверх по Оредежи чуть выше Строганова моста. В 2006 году на том же месте лодочная станция была возобновлена и оснащена лодками производства завода «Пелла». Для сравнения - стоимость часовой прогулки на пятиместной двухпарке составляла в 2006 году 150 рублей в час. Спуститься ниже Мельницы было невозможно - реку запирала плотина Сиверской ГЭС. Её построили после войны на месте «фредериксовской» Мельницы. Плотина, как и во «фредериксовские» времена, создавала небольшое водохранилище. Плотина ощутимо подняла воды реки по Оредежи вплоть до Строганова моста и создала превосходные места для многочисленных дачных поселений (Большево, Новое Дружноселье). Перед плотиной, на правом, так называемом «Сиверском Берегу», обнажаются знаменитые средне - девонские песчаники – известный и закрепленный в замечательном кондуите геологических памятников Ленинградской области факт (Киселев и др., 1997). На этом, почти вертикальном, ярком жёлто-оранжевом каменистом склоне и сейчас можно отыскать разнообразные окаменелости девонского периода, включая и известных предшественников акул - панцирных рыб (лат. - Placodermi - пластинчатокожие). В отличие от современных акул, они обитали как в пресноводных, так и в морских пространствах. Питались они беспозвоночными и рыбами. Палеонтологи называют панцирных рыб «руководящими ископаемыми девона». Для нас панцирные рыбы - свого рода «визитная карточка» ушедшего девонского периода, как и окрашенный в тёплые красные жизнерадостные тона «Сиверский берег» - своеобразная «визитная карточка» Сиверской.

Деревня Выра, прославленная А.С. Пушкиным в лице всем известного, описанного автором Самсона Вырина. Чем была Выра в пушкинские времена? Деревней с почтовой станцией, игравшей в ту пору исключительно важную роль в российских коммуникациях позапрошлого столетия.

Деревня Выра расположена на одной из важнейших дорог России, связывавших столицу с Москвой и Киевом и всей Европой. По этому пути до появления железных дорог проезжали практически все, желавшие попасть из Петербурга в Европу по суше. "Селцо Выра на реке Оредежи " упомянуто в известной "Писцовой книге Водской Пятины Новгородской земли 1499 года". Биографы поэта («Летопись жизни Пушкина», см.) сообщают, что Пушкин 13 раз проезжал через Выру. Но доподлинно известно, что в ночь на 4 февраля 1837 года в сопровождении своего ближайшего друга Александра Ивановича Тургенева, дядьки Никиты Козлова (см.) и жандармского офицера Фёдора Ракеева, Александр Сергеевич, уже мертвый, побывал в этих местах в последний, тринадцатый (!) раз по пути в Святые Горы, переименованные в памятном 1937 году при полном неведении поэта в населённый пункт с совершенно советской стилистикой “Пушгоры”.

Известная тема Пушкина в "Повестях Ивана Петровича Белкина" традиционно связывает известного Самсона Вырина, "сущего мученика четырнадцатого класса, огражденного своим чином не токмо от побоев, и то не всегда * ", отца безвинно пострадавшей Дуни Выриной, с названием уже упомянутой деревни в окрестностях Сиверской. Сам Пушкин указывает на своего героя еще в "Евгении Онегине" (1826): "коллежский регистратор – почтовой станции диктатор и заведет на каждой станции трактир."

Выра - место исключительно интересное и во многих других отношениях. Перейдя через реку Оредежь, вы оказываетесь на маленьком кладбище, где обращает внимание могила с надгробием пудостского камня с надписью об Анастасии Матвеевне Рылеевой.

Многие известные русские художники жили или часто бывали в Выре. Среди них: Васильев, Крамской, Репин, Шишкин, Ярошенко.

На том же кладбище была погребена вторая жена И.И. Шишкина - Ольга Лагода, сама по себе очень талантливая художница, прожившая несколько летних сезонов в Сиверской. Этот период жизни обоих живописцев был исключительно плодотворен.

В память о русской истории XIX века, и о достижениях русского искусства тех времен в Выре усилиями "когорты энтузиастов" во главе с архитектором, философом и плотником в одном лице Александром Александровичем Семочкиным был построен целый комплекс разнообразных построек. Сохранившиеся строения старинной почтовой станции были преобразованы в историко - литературный краеведческий музей - первый в России музей литературного героя - Самсона Вырина. Типовая почтовая станция в Выре была одной из тех, что были построены на дорогах, ведущих из Петербурга в сторону Таллина, Москвы и Пскова по проекту архитектора Луиджи Руска (1758-1822). К настоящему времени на территории Ленинградской области такие станции со значительными изменениями сохранились в Гостилицах, Каськове, Кипени, Ополье и в Чирковицах.

Земли в окрестностях современной Вырицы заселены были достаточно давно. В нижнем течении Оредежи шведские и немецкие источники указывают на существование монастыря в районе нынешнего Ям-Тёсово в 1241 году, когда «немцы взяли город Тёсов на Оредежи поймаша по Луге все кони и скот».

Как крупное поселение, Вырица возникла относительно недавно. Cведения о существовании на этом месте населённого пункта с похожим названием относятся к началу XVI века. Впоследствии по велению Петра несколько десятков семей саратовских крестьян переехали на эти земли в 1717 году.

С продолжением строительства железной дороги на Витебск в конце XIX века (через ст. Дно) Вырица, наряду с Сиверской, получает статус престижного дачного места. Железнодорожная станция Вырица открывается в 1903 г. К середине XIX века эти места связываются с фамилией одной из первых владелиц многочисленных угодий помещицей Бороздиной. Часть вырицких земель переходит к генералу жандармерии Фёдору Спиридоновичу Ракееву, который некогда, будучи жандармским офицером, вместе с Александром Ивановичем Тургеневым, и верным слугой поэта, Никитой Козловым, перевозил тело Пушкина под Псков, в Святые Горы. Между прочим, это – именно тот самый Ракеев, который 25 лет спустя - 7 июля 1862 арестует Николая Гавриловича Чернышевского в Петербурге и сопроводит его в Петропавловскую крепость на два года, а затем и на вечное поселение в Сибирь.

В ХХ веке и в последние годы нынешнего столетия Вырица явила себя как известный религиозный центр Петербургской митрополии. В посёлке расположены две известные церкви, одна из которых связана с именем св. Серафима Вырицкого (см.), прожившегов Вырице несколько десятилетий и известного проповедника, основателя секты «чуриковцев», Ивана Чурикова (см.). В Вырице прошло детство известного учёного и писателя-фантаста Ивана Антоновича Ефремова (см). Отец Ефремова был известным предпринимателем и землевладельцем. Он занимался лесным промыслом, построил в Вырице лесопилку, кирпичный завод. Помимо всего, на его средства в Вырице еще в дореволюционные времена были построены больница, школа и библиотека. В настоящее время в Вырице в сохранившемся доме Ефремовых создан мемориальный музей.

Десятого апреля 2009 года Патриарх Кирилл осуществил богослужение в вырицком храме Казанской иконы Божией Матери. Поводом для приезда Патриарха был юбилей – третьего апреля этого года исполнилось шестьдесят лет преставления известного российского старца Серафима Вырицкого (см.).

Кобрино (фин. Koprina, в переводе с ижорского – «кулак») впервые упоминается в 1499 году. В 1640 году здесь был основан финский лютеранский приход Св. Екатерины. Последняя кирха была построена в 1786 году. При кирхе располагалось финское кладбище. Кирху закрыли в 1937 году. Число прихожан в 1928 году достигало 6800 (по сведениям А.В. Бурлакова).

Кобрино, как и многие соседние земли Пётр даровал графу Фёдору Матвеевичу Апраксину (1661-1728). Ф.М. Апраксин - генерал-адмирал, сподвижник и свояк Петра I, победил шведов в устье Ижоры в 1702 году, а годом спустя тех же шведов у впадения Охты в Неву, взяв при этом крепость Ниеншанц. Годом позже была основана Петропавловская крепость на Заячьем острове, положившая начало Санкт-Петербургу. В 1718 году Ф.М. Апраксин был обвинен в связи с попыткой государственного переворота и близкими отношениями с цесаревичем Алексеем Петровичем (сын Петра владел соседними Куровицами), но впоследствии оправдан. Одна из легенд, связанных с историей этих мест, утверждает, что планировка пруда в Суйдинской усадьбе Ганнибалов обязана была замыслу самого П.М. Апраксина. Очертания пруда напоминали лук с вложенной в него стрелой - аллеей, направленной в сторону Швеции.

Дальнейшая судьба Кобрина оказалась связанной с семьей Ганнибалов. В 1759 году потомки П.М.Апраксина продают часть своих владений в Кобрино, Суйде и в Тайцах генерал-аншефу Абраму Петровичу Ганнибалу - знаменитому «арапу», прадеду поэта, сын которого, Иосиф Абрамович был отцом матери Пушкина Надежды Осиповны. Это был первый брак энергичного потомка не менее энергичного «арапа». Мария Алексеевна Пушкина, родившаяся в этих местах, была бабкой Поэта. Деревня Кобрино отошла в приданое матери Пушкина - Натальи Осиповны, когда она в 1796 году выходила замуж за поручика Измайловского полка Сергея Львовича Пушкина. В 1800 Н.О. Пушкина продаёт Кобрино вдове петербургского архитектора Шарлотте Карловне Жандр, впоследствии жене капитана первого ранга Ю.Ф.Лисянского.

Сам А.С. Пушкин, похоже, никогда не посещал ни Суйду ни Кобрино, во всяком случае, по этому поводу нет никаких документальных свидетельств. Отметим, что и сам Юрий Николаевич Тынянов, прекрасно знавший многие стороны жизни Пушкина, и описавший воистину гедонический быт Абрама Ганнибала, в многочисленных беседах с отцом автора сего сочинения неоднократно опровергал эту версию, учитывая некоторое количество кудрявых потомков поэта (или Абрама или Иосифа Абрамовича или же кого-то другого из любвеобильных Ганнибалов) в деревне Кобрино еще в двадцатые годы двадцатого столетия.

В этой связи хочется сделать одно лирическое отступление с историческим оттенком. Я вспоминаю свою единственную встречу с поэтом Самуилом Яковлевичем Маршаком. Она состоялась в Ленинграде в 1962-м году. В одной из квартир нашего дома на Омской улице в Ленинграде, жила племянница Маршака, доцент-химик из Технологического института. Тогда, пожав поданную им руку, я напомнил ему, что он через одно рукопожатие с Владимиром Петровичем Стасовым, рекомендовавшим его в 1912 на учебу в Англию, был знаком с Пушкиным (из только что прочитанных воспоминаний Маршака в последнем томе недавно вышедшего его жёлтенького четырёхтомника). Это событие произошло в 1836 году. Так, что я с Пушкиным через всего три рукопожатия знаком. Впоследствии, через 40 с гаком лет молодой писатель Захар Прилепин напишет: «Леонов говорил: «Горький жал руку Толстому, Толстой – Тургеневу, Тургенев – Гоголю, Гоголь - Пушкину… Так и шло в русской литературе это теплопожатие. Мне Горький жал руку, и я ценил это». Впервые Горький пожал руку Горькому в июле 1927 года» (Захар Прилепин, «Москва», №7, 2009).

Поблизости от Кобрино, в селе Воскресенском, в 1758 году родилась крепостная Ганнибалов, известная нынче каждому чуть просвещённому русскому Арина Родионовна Яковлева. В Кобрино, в двух шагах от Вырицкого шоссе – стоит маленький деревянный домик, который множество раз ремонтировался и перестраивался. Он носит имя «Домика няни Пушкина», о чём красноречиво сообщают щиты на обочинах шоссе. Напротив домика по правую сторону дороги некий предприимчивый хозяин успел в 2005 году открыть кафе «В гостях у няни». Идея создания мемориального музея в деревне Кобрино принадлежала известному гатчинскому краеведу Ангелису Николаевичу Лбовскому. Именно он в предвоенные тридцатые годы установил материальную принадлежность и ценность дома (А.В. Бурлаков) и закрепил за ним современное название «Домика няни Пушкина».

Этот домик когда-то принадлежал старшему сыну Арины Родионовны – Егору Фёдорову (Матвееву), у которого в соответствии с местными легендами, гостила няня в последний, «петербургский» период её жизни. В последний раз она побывала здесь накануне своей смерти, в 1828 году. (Об Арине Родионовне и её взаимоотношениях с Пушкиным – см. отдельную подглавку).

В этом доме няня побывала в 1800, 1802, 1803 и 1804 годах. В 1804 году Арина Родионовна в Суйде и Кобрино пробыла значительное время. В этом году умерла её мать – Лукерья Кириллова и овдовела сестра – Евдокия Родионова. Бывала здесь Арина Родионовна в 1814 -1816 годах. Её отпускал на родину отец поэта Сергей Львович, служивший в пору в Варшаве. В этом же доме бывали и остальные дети Арины Родионовны, помогавшие родственникам в период страды – покоса, уборки урожая, заготовки дров. Исключительное положение Арины Родионовны среди крепостных обеспечивало относительную свободу действий для её детей и родственников.

В «Домике няни» в 1974 году усилиями местных и питерских краеведов был открыт «Музей крестьянского быта». Автором экспозиции была Нина Ивановна Грановская, известный пушкинист, старший научный сотрудник Всесоюзного музея С.С. Пушкина, автор научно-популярных книг о пушкинских местах Гатчинского района «Если ехать вам случится…», «Всесоюзный музей А.С. Пушкина». В музее, существующем по сию пору, представлены реальные элементы крестьянского быта конца XVIII – начала XIX века – русская печь, лучина, подвесная детская люлька, иконка с лампадкой, деревянная берестяная посуда. Здесь же хранится и полотняная торба-сумка, принадлежавшая, по преданию самой Арине. Сохранились и господские предметы (каминные, по воспоминаниям автора, щипцы), одежда и другие - уже этнографические ценности. Музей пользуется громадной популярностью. В 2008 году этот крошечный домик посетило 15600 человек. И в этом колоссальная заслуга известного гатчинского краеведа, директора Гатчинкого музея и Сиверского музея «Дачная столица» Андрея Вячеславовича Бурлакова и многолетнего директора Кобринского музея Натальи Александровны Клушиной.

В некоторых популярных путеводителях утверждается, что вплоть до 1974 года в доме жили потомки и родственники няни. Это не совсем так. Кобринская земля буквально начинена множеством легенд, в которые местное население свято верит. По некоторым сведениям потомки няни – Трошковы перед самой войной перебрались в Ленинград, а сам домик у Трошковых в 1951 году приобрела и там поселилась учительница Кобринской средней школы Наталья Михайловна Ныркова, практически спасшая содержимое, тщательно собирая предметы крестьянского быта. Рассказывают, что Н.М. Трошкова любила собирать кобринских детей в своём доме и рассказывать им сказки, закономерно ассоциируясь в детских глазах с пушкинской няней. Кобринские плотники из процветавшего когда-то колхоза «Память Ильича» «отреставрировали» домик. В деревянном аккуратном срубе, постепенно врастающем в землю, заметны новые свежие врезки.

У Арины Родионовны было четверо сыновей. Старший – Егор, родился здесь, в Кобрино, в 1782 году, а младший – в 1798 году – уже в Петербурге. В том же году Арина Родионовна стала кормилицей старшей и любимой сестры Пушкина – Ольги (в замужестве Павлищевой). Предположительно, что Егор Фёдоров (Матвеев) с женой Агриппиной Ивановой жил в этом доме в 1828-1830 гг. Во всяком случае в доме жили потомки Арины. Арина Родионовна могла приезжать сюда вплоть до 1800 года, когда Кобрино было продано, хотя всю семью в соответствии с «купчей крепостью» оставили за Пушкиными. Арина Родионовна переехала в Петербург, затем в Москву, а впоследствии - в Михайловское.

Громадный кобринский двухэтажный деревянный усадебный дом с башенкой и часами в ней был построен в 1874 году (см. фотографию 1982 г.) на месте старого, многократно перестраивался и принадлежал разным владельцам. Башенные часы представляли уникальный образец часового искусства и были чуть ли не единственными в округе. При всех перестройках дома башенные часы сохраняли своё место, являясь своего рода архитектурной доминантой усадьбы. В предреволюционные годы здесь была усадьба Марковичей. На же этом месте стоял усадебный дом, принадлежавший капитану первого ранга Юрию Федоровичу Лисянскому (1773-1837), известному огибателю (совместно с Иваном Федоровичем Крузенштерном) земного шара на корветах “Нева” и “Надежда”. В 1841 году имение приобретает Надежда Тимофеевна Аксакова, родная сестра Сергея Тимофеевича Аксакова, известного русского писателя (“Детские годы Багрова-внука”), вышедшая замуж за действительного тайного советника Николая Григорьевича Карташевского – см., видного деятеля Министерства иностранных дел, чья фамилия и обозначила новый полустанок, появившийся в начале ХХ века между Прибытково и Сиверской. Их потомки продали Кобрино Марковичам (которые по некоторым сведениям были отдалёнными родственниками Карташевских), уверенно занимавшимся в те поры перепродажей дачных участков. Имение было достаточно просторным – более восьмисот десятин земли с парком в тридцать десятин, прудом и оранжереей. При Н.Т. Аксаковой-Карташевской Кобрино славилось молочной фермой, в которой насчитывалось двести восемьдесят племенных коров, вывезенных из Голландии. Впоследствии молочная ферма Карташевских стала образцом для организации молочных ферм Витгенштейна, Гейкинда, Фоминой и Фредерикса.

На берегу реки Кобринки, за плотиной, через которую пробегает Вырицкое шоссе – дорога на Вырицу, Выру, Сиверскую и Белогорку, расположено старое кладбище, на котором в 2007 году было установлено надгробие на месте погребения потомков знаменитого гетмана Павла Полуботка (Полуботко). По легенде, скованный цепями Полуботок, в цепях, в тюрьме дал грозный ответ царю Петру, напоминая ему о Страшном суде перед лицом всемогущего Бога. Этот сюжет вдохновил художника Волкова, написавшего картину «Петр и Полуботок» (см. - И. Золотусский). Павел Полуботок состоял в родстве с известными малороссийскими землевладельцами Лизогубами. Ганна Лизогуб была замужем за петровским полковником Василием Танским, прадедом Н.В.Гоголя. Потомки Пушкина и Гоголя впоследствии породнились. Александр Сергеевич Данилевский (1912 – 1968), праправнук Пушкина, внучатый племянник Гоголя, правнук писателя-историка Данилевского, профессор энтомологии и декан биофака Ленинградского университета бывал в конце пятидесятых у нас в гостях на даче в Сиверской.

Таким образом, в Кобрино и в окрестных землях пересекаются исторические нити от Пушкина и Гоголя. Кстати, и сам Н.В. Гоголь предположительно в 1848 или 1849 году побывал в Кобрино в гостях у Надежды Тимофеевны Карташевской. Сюда же призжали И.С. Тургенев, Т.Г. Шевченко и подолгу бывал и жил брат «любимой сестрицы» Сергей Тимофеевич Аксаков. Так, что Кобрино в ту пору было настоящим литературным салоном. А если присовокупить сюда ещё и других литераторов, в разные годы здесь бывавших: Грибоедов, Андрей Андреевич Жандр, Иван Сергеевич Аксаков и его жена Софья Фёдоровна, урождённая Тютчева, и, конечно, её отец – Фёдор Иванович Тютчев, Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский, Андрей Белый, Александр Блок и Лидия Менделеева-Блок, Сологуб и Чеботаревская, Евгеньев-Максимов, Илья Репин (не только художник, но и прекрасный эссеист), рассеянный поэт-тунеядец Иосиф Бродский по дороге в Белогорку, из современных – Михаил Чулаки и Александр Сёмочкин, да и автор этих строк, раз в неделю посещающий собственный домик в Кобрино.

Сиверский краевед Лилия Сонина отмечает также присутствие в разные времена в Кобринской усадьбе (Руновской мызе) композиторов А.К. Лядова, А.Г. Рубинштейна и Н.В. Римского-Корсакова. На Кобринском кладбище в 2004 году была заложена церковь во имя Успения Богородицы. Настоятель церкви – о. Николай Груздев, который одновременно является и настоятелем церкви во имя Святых апостолов Петра и Павла в ближней Карташевской. Церковь была построена в 1913 году, недавно сгорела и сейчас восстанавливается.

Современное Кобрино – центр Кобринского сельского поселения, общей площадью 98,7 кв.км., включающего 16 населённых пунктов. На 1 января 2008 года на территории поселения прожиало 5663 человека. На территории поселения две средних школы, три амбулатории, три музея (в Суйде, Кобрино и Прибытково).

Сиверская расположена вдоль берегов чрезвычайно живописной речки Оредежь – самой крупной реки Гатчинского района. Её длина от истока до впадения в реку Лугу составляет 192 км. Автор этих строк несколько раз проходил на байдарке по Оредежи от Сиверской до Толмачёво (на Луге). Во время первого прохождения места слияния Оредежи и Луги я обратил внимание на то, что Луга здесь кажется незаметной по сравнению с полноводной Оредежью. И в самом деле, Луга от истока до слияния с Оредежью на 31 км короче Оредежи (соответственно 192 и 161 км). Вспоминается старый географический спор двадцатых годов ушедшего столетия - Волга впадает в Каму, или Кама в Волгу? Название реки по одной из версий означает в переводе с древневодского «голову коня» и встречается на старых шведских картах, в самом деле напоминая очертания конской головы. Первое упоминание о Новосиверской и Старосиверской относится к 1499 году. Однако неоднократно упоминаемый в этом сочинении археолог-любитель Лев Константинович Ивановский в 1882 году раскопал здесь 314 курганов, свидетельствующих о том, что на берегах Оредежи в ещё XI - XIII веках располагалось славянское поселение. Позднейшие археологические изыскания подтвердили это предположение.

Сиверская - ныне один из самых крупных поселков Ленинградской области. Постоянное население Сиверской по официальным данным составляло на 1990 г. 15,6 тыс. человек. Исключительно важным событием в истории Сиверской было сооружение железной дороги между Петербургом и Варшавой в 1857 году. Открытие движения поездов произошло 5 декабря 1857 года. На станции возникло деревянное здание вокзала и часовня в честь Св. князя Александра Невского. Расположенная на полдороге до Луги и на четверти пути до Пскова, Сиверская практически мгновенно в условиях быстрой капитализации России того времени становится центром дачного строительства. Сюда привлекаются мощные капиталовложения нескольких финансистов северной столицы, расположенной всего в шестидесяти верстах к северу и связанной помимо железной дороги, отличным, тогда уже европейского уровня шоссе, проходившим через Гатчину и Выру. Многие местные жители занимались весьма прибыльным делом - извозом. Автор этих строк в детские годы был хорошо знаком с бывшим владельцем одной из таких существовавщих до революции «фирм» – хозяином (финном по национальности) нескольких «линеек», обслуживавших в основном дачников, число которых к началу летних месяцев в первое десятилетие XX века достигало почти двенадцати тысяч.

Сейчас посёлок городского типа Сиверский – центр Сиверского городского поселения, объединяющего 8 населённых пунктов и занимающий 194,4 кв. км. площади с общим населением в 18,5 тыс. чел. (данные на 1 января 2007 г.). Собственно в самой Сиверской постоянно проживает 12,2 тыс. чел.

Село Никольское расположено в 13 километрах к югу от Гатчины и совсем неподалеку - в трех километрах от Суйды - одного из "гравицентров" науки и культуры, если пользоваться тезаурусом автора этих строк. Сиворицкие земли в начале XVIII века были подарены Петром Ф.М. Апраксину. В 1761 у потомков Апраксина их выкупил племянник Никиты Акинфиевича (правнука родоначальника династии Демида Григорьевича Антуфьева) Пётр Григорьевич Демидов (1740-1826). П.Г. Демидов, советник Берг-коллегии (инициатива Екатерины II, отмечавшей «порядочное управление заводами» братьями А.Г. и П.Г. Демидовыми).

В новгородских писцовых книгах 1499-1500 г.г. есть упоминание о сельце Живоричи, т.е. «Живой ручей», топонима, преобразованного впоследствии в Сиворицы. Такую версию выдвигает Н.К.Телетова (см.), объясняя это характерным смешением шипящих согласных в новгородском говоре. Это не случайно – ведь ещё в XI – XII в.в. эти земли принадлежали Великому Новгороду и активно заселялись новгогодцами.

Большой двуэтажный яркий желтого цвета на темнозеленом травяном фоне - усадебный дом, приметный для каждого, проезжающего по Киевскому шоссе, был построен в 1775-1776 г.г. по проекту Ивана Старова, для П.Г. Демидова как предприимчивого уральского заводчика, известного в русской истории во многих ипостасях. Весьма живописный парк окружает дворец, в котором ныне расположена печально знаменитая психиатрическая больница, носящая имя знаменитого психиатра П.П. Кащенко (1858 - 1920). В послевоенные годы помимо обычной клиентуры здесь содержались и диссиденты. К настоящему времени дворцово-парковый ансамбль Сивориц завидно отличается от других старых усадеб Гатчинского района в лучшую сторону. Главврач психиатрической больницы Олег Васильевич Ломанкин, человек молодой и энергичный, оказался настоящим подвижником русской истории. Он поддерживает и расширяет музей при больнице. Посетителей восхищает возможность полюбоваться панорамой парка и запруженной речки Сиворки, открыващихся с высоты бельведера демидовского дворца. На территории бывшей демидовской усадьбы ведутся работы по реставрации всего дворцового комплекса.

С Сиворицами связана достаточно занятная история. 30 июня (по новому стилю) 1804 года действительный член Петербургской академии наук химик Яков Дмитриевич Захаров (см.) и физик бельгиец Робертсон взмыли в небо с плаца Первого Кадетского корпуса, что на Васильевском острове, на воздушном шаре, заполненном водородом (Захаров был изобретателем установки для промышленного получения водорода) и достигли высоты 2600 метров. Пилоты захватили с собой несколько приборов для физических измерений, изготовленных Захаровым. Воздушные потоки начали относить шар с путешественниками к югу. Они приземлились в усадьбе Демидова на поляну между дворцом и прудом. Путешественники оказались именно на том самом месте, где просвещённый и рачительный хозяин успел установить солнечные часы из итальянского каррерского мрамора. Часы помещались на месте пересечения указанной поляны с тридцатым – т.н. «Пулковским» меридианом. Они собирались лететь и далее, однако утечка водорода остановила полёт. Лётчиков сопровождала клетка с чижиками, которые должны были предупреждать исследователей о нехватке кислорода – в этой ситуации птички опрокидывались на спину. Это был один из первых в мире научно-исследовательских полётов на воздушном шаре. Между прочим, полёт Захарова опередил более известный полёт француза Гей-Люссака на два месяца. Газета «Санкт- Петербургские ведомости» мгновенно откликнулась на это из ряда вон выходящее событие.

В Сиворицах и в соседних Елицах (см.) гостили у П.Г. Демидова Г.Р. Державин (см.), А.И. Тургенев (см.), оставивший воспоминания об этих местах и представитель целого семейства художников знаменитый С.Ф. Щедрин (см.), написавший в окрестностях демидовской усадьбы ряд замечатальных пейзажей в духе итальянского сентиментализма. Рядом с Сиворицами располагалась усадьба Елицы (см.), непосредственно связанная с описываемой усадьбой многими историческими обстоятельствами.

В 26 километрах к югу от Гатчины и практически рядом с Вырой на берегу маленького притока Оредежи - речки Грязной расположено село Рождествено.

В новгородских летописях Никольско-Грезноёский погост впервые указывается в 1499 году. От тех времён не осталось ни одного памятника архитектуры. По преданиям (а это подтверждают и сохранившиеся карты) на этом месте в XV – XVII веках располагались православные (во имя Николы) и лютеранские (шведские) храмы и монастыри. Они могли и практически бесследно исчезнуть, поскольку земля под нынешним селом Рождествено буквально испещрена пустотами карстового происхождения. Из новгородских писцовых ниг 1499 года следует: «… был в водской пятине погост Грязневский с церковью Великий Никола на реке Грязнее, с деревнями приходскими, стоящими на Оредежи» (в современной орфографии). Бытовую и военную атрибутику XII - XIV веков при раскопках в Рождеествено обнаружил Лев Ивановский в восьмидесятые годы XIX века. Раскопки, проведённые в 1975 году в соседнем Даймище, обнаружили наличие бытовых предметов, относящихся к XII - XIV векам.

Земли эти в 1714 - 1716 годах принадлежали сыну Петра Великого - Алексею Петровичу, построившему в этих местах деревянный Путевой дворец и церковь Рождества Богородицы. С этого времени Николо-Грязновский погост уже именуется селом Рождествено. Путевой дворец представлял довольно скромный сруб, обшитый тёсом. В своём романе «Пётр и Алексей» Д.С. Мережковский пишет: «Быстрая, словно горная речка Оредежь журчит внизу под крутым обрывом из красной глины … деревянные срубы усадьбы похожи на крестьянские избы. Главные хоромы в два жилья с высоким теремом, как у старых московских дворцов, ещё не достроены … Светло, свежо, чисто и невинно молодо». Писатель эту достаточно литературную и явно беллетризированную фразу якобы заимствовал из дневников Арнгейм, фрейлины немецкой жены Алексея Петровича. Кстати, «Пётр и Алексей» частично подготовлен писателем во время его дачной жизни в Кобрино (Прибытково) и Сиверской, о чём упоминает Зинаида Гиппиус в своих воспоминаниях.

В 1717 году Рождествено и окружающие деревни отходят в казну, а 1718 император после известного процесса по поводу измены сына закрепляет эти земли за его племянницами – Прасковьей и Екатериной. Двадцатью годами позже владельцем этих земель становится Александро-Невская лавра, владевшая землями на протяжении почти 30 лет. После итогов Северной войны Петр начинает заселять эти малонаселённые земли крестьянами их центральных областей России. Кроме того, он раздаёт ижорские земли своим сподвижникам А.Д. Меншикову, Ф.М. Апраксину и другим. Царевне Наталье Алексеевне достаётся Гатчина.

Новый этап истории Рождествено связан с правлением Императора Павла I. В 1780 году его мать - императрица Екатерина II дарит ему эти земли и маленькая деревня в соответствии с её указом «Об учреждении С.-Петербургской губернии из семи уездов» становится уездным городом Рождественском (или Рождестевеном). В 1781 году в городе Рождествен в соответсвии с его статусом возводится каменный собор Вознесения Господня. В соответствии с последующим указом Сената «О гербах годов С.-Петербургской губернии» появляется и герб города Рождествена «В голубом небе голубая гора, на оную ударяет из облака солнечный луч, от которого оная гора и прзябла». В город Рождествен Екатерина II поселяет 179 мещанских и крестьянских семей для развтия ремёсел и сельского хозяйства. Формируется администпративный центр нового города, удачно расположенный при впадении речки Грязной в Оредежь. Часть этих административных зданий сохранилась, и они по сию пору украшают центр Рождествена.

По смерти Екатерины Павел сразу же в 1796 году упраздняет "заштатный город Рождествен" и переведит центр уезда обратно в Гатчину. Теперь Рождествено опять село и центр рождественской волости.

В 1797 году Павел по ходатайству канцлера А.А.Безбородко жалует эти земли с двумястами душ его сотруднику по канцелярии генералу Николаю Павловичу Ефремову, женившемуся на любовнице (по версии Мурашовой, 2001, см.) всемогущего канцлера балерине Эрмитажного театра Ольге Дмитриевне Каратыгиной и воспитавшему его дочь Наталью Александровну. В 1825 здесь, на высоком берегу притока Оредежи - речки Грязной, был построен новый великолепных пропорций трехэтажный с ротондой, бельведером и тремя восьмиколонными портиками крепко поставленный усадебный дом. Первый этаж занимали парадные помещения и двухсветный зал с галереей, жилые – на втором этаже. Службы помещались в цокольном этаже здания. Архитектор этого здания по сию пору неизвестен. В качестве возможных авторов называют И.Е. Старова или Н.А. Львова. Вокруг здания разбивается парк в соответствующем дому духе. И по сию пору уездное прошлое Рождествена накладывает свой отпечаток на современное состояние села. Нельзя не отделаться от ощущения того, что от старых построек веет именно восемнадцатым веком России. Имеются в виду здания, сохранившиеся с той поры – церковь, построенная по проекту местного жителя Федора Васильевича Королькова, остатки Гостиного двора, корпуса присутственных мест и уездного училища. Весь этот комплекс представляется неким городским центром, и не таким уж и провинциальным. Ведь поблизости столица, да и сообщение со столицей прекрасное - и железная дорога в шести километрах (станция Сиверская) и Киевское шоссе, делившее пополам село Рождествено. Когда в 1796 году по указу Павла I уездный город Рождествен был разжалован в село, у него появились новые меценаты. И первый из них упоминаемый выше – секретарь близкого ко двору Екатерины канцлера России А. А. Безбородко, генерал Николай Павлович Ефремов. На протяжении с 1800 по 1816 год генерал построил изящную центральную площадь бывшего уездного городка. Ефремовы владели усадьбой до 1853 года. В 1856 усадьба переходит в Петербургскую сохранную казну. В 1857 её приобретает Ю.Д. Манухина. В 1872-78 годах усадьбой владеет К.Я. Буш, рижский купец первой гильдии, владелец соседней лесопилки. Наконец в 1890 владельцем усадьбы становится исключительно активный аристократ купеческого происхождения действительный статский советник Иван Васильевич Рукавишников (18??-1901). Именно Рукавишников и устроил в этих пределах замечательную усадьбу. Ранее на его средства в 1883 году напротив усадебного дома, через речку Грязную была построена кирпичная Рождественская церковь. Рядом с церковью расположено и мраморное надгробие на могиле И.В. Рукавишникова. Рукавишников помимо церкви, на собственные средства построил в 1886 году амбулаторию в Рождествено и существенно расширил школу, обеспечив её соответствующим строением и учебными материалами. В 1901 году И.В. Рукавишников умирает, и имение наследует его сын Василий, русский посланник в Италии. В 1916 году умирает и сам Василий. Не имеющий собственного потомства В.И. Рукавишников делает наследником всего свого состояния и недвижимости в России своего любимого племянника, сына сестры Владимира Владимировича Набокова. Его отец, Владимир Дмитриевич Набоков, владелец Вырской мызы, юрист и выдающийся государственный деятель России оказал чрезвычайное влияние на воспитание и на формирование характера будущего писателя. В соответствии с семейным преданием, Владимир Дмитриевич Набоков и Елена Ивановна Рукавишникова познакомились во время велосипедной прогулки. Они были соседями и достаточно близки по воспитанию и кругу общения. Елене Ивановне в приданое досталась Вырская мыза. Однако владельцем Рождествено В.В. Набоков пробыл совсем недолго.

После Октябрьской революции 1917 года вырское, батовское и рождественское имения были национализированы. В Батовской усадьбе М.Ф. Набоковой устроили клуб, который сгорел в 1925 году. В Вырской мызе был устроен ветеринарный техникум. В Рождественской усадьбе расположилось общежитие этого техникума. Всё имущество набоковской имущество было реквизировано и перевезено в Гатчинский дворец, ставший музеем. Часть имущества была распределена по различным организациям, а часть попросту разграблена.

В Рождествено существовал любительский Народный театр. Его организовала земский врач Е.К. Витте-Фовицкая. На его сцене с небольшим зрительным залом (около 100 человек) выступали актёры-любители из местной интеллигенции и дачников. Спектакли обычно шли по воскресеньям. Зрительный зал не всегда мог вместить всех желающих, среди которых бывали и местные крестьяне. Цена билета составляла 12 копеек. В 1889 году руководителем театра становится Евтихий Павлович Карпов, ставший приглашать местных крестьян на роли в спектаклях. На сцене театра выступали отдыхавшие поблизости в Выре, Песчанке и Сиверской актёры К.А. Варламов, П.П. Гайдебуров, Е.Н. Жулева, Ф.И.Шаляпин. Театр просуществовал до Первой мировой войны, но и в 20-е годы иногда затевались отдельные спектакли.

В годы Великой Отечественной войнй в стенах усадебного дома расположился немецкий штаб (дорожный отдел). При отходе немцы взорвали мост через речку Грязную на Киевском шоссе. Взрывной волной разрушило стену дома. После капитального ремонта в стенах усадьбы расположилась срелняя школа. В 1973 году сюда переехало правление совхоза «Ленинец». В 1974 году здесь был открыт местный краеведческий музей. В 1987 году он был преобразован в Рождественский историко-литературный музей В.В. Набокова. В годы советской власти все это сохранялось вплоть до 1995 года, когда усадебный дом в Рождествено сильно пострадал от пожара.

Ныне усилиями архитектора А.А.Сёмочкина усадбный дом в значительной степени восстановлен. Здесь организован музей, директором которого долгое время был А.А. Сёмочкин, энтузиаст возрождения не только самой усадьбы но и многих других памятных мест этого богатого в самых разнообразных отношениях края, архитектор и плотник, писатель, мудрец и философ.

Весьма неординарна роль Сиверской в истории русской живописи. Имена Крамского Васильева, Шишкина, Рериха, Репина известны всем.

Из письма от В.Д Поленова из Сиверской 15 апреля 1884 года к П.О. Ковалевскому ... Верность впечатления лежит где-то за чертой этюдности. Ах, боже мой, до чего это верно: в этом я ежедневно и ежечасно убеждаюсь". (В.Д. Поленов и А.С. Суворин в Сиверской).

Родился в Крыму, в семье торговца, учился в Одесском художественном училище, затем в Петербурге, в акакдемии художеств, в мастерской И.Е. Репина.

Лето 1915 и 1916 гг. провёл в Старосиверской, где им были напмсаны ряд этюдов «Брёвна», «Вечер», «Деревня Старосиверская», «Под навесом» и пейзажи «Дача в Сиверской», «Вечерний пейзаж», «Серый день», «Оттепель», «В деревне». Многие рассматривают творчество Бродского разделённым на два периода – дореволюционный и послереволюционный.

Талант дореволюционного Бродского бесспорен. Любимый ученик Репина создал множество замечательных пейзажей и портретов.

В феврале 1917 года он пишет портрет А.Ф. Керенского (спустя всего несколько дней после его вхождения во Временное правительство), словно предчувствуя его стремительную политическую карьеру. После Октября 1917 года он пишет бесчисленные портреты Ленина и других вождей большевизма. Корней Чуковский в 1926 году зайдя в предоставленную советской властью роскошную квартиру Бродского на Михайлоской (Площадь искусств) площади написал убийственные строки, которые по известным причинам не вошли даже в собрание сочинений писателя: «У него в прихожей висят портреты и портретики Ленина, сфабрикованные им по разным ценам, а в столовой некуда деваться от «расстрела в Баку» (имеется в виду «Расстрел 26 бакинских комиссаров», растиражированная картина Бродского, содержащая более чем 150 персонажей (Г.Н.) тут же холсты, на которых «мазилки» быстро и ловко делают копии с этой картины, а Бродский чуть-чуть подправляет и ставит свою подпись. Ему заказано 60 «расстрелов» в клубы, сельсоветы и т.д. Он пишет эти картины и живёт припеваючи. Все расстрелы в чёрных рамках. При мне один из копировальщиков получил у него 20 червонцев за 5 «расстрелов». Просил 25. Сам Б. очень мил … чтобы покупать картины (у него отличная коллекция Врубеля, Малявина, Репина, чтобы жить безбедно и пышно, приходится делать «расстрелы» и фабриковать Ленина, Ленина, Ленина. Здесь опять-таки мещанин, защищая своё право на мещанство, прикрывается чуждой ему психологией … и я вспомнил того стройного, изящного художника, у которого была своя неподражаемая музыка в портретах, декоративных панно. Его талант ушёл от него вместе с тонкой талией и бледным цветом лица».

Он первым среди художников в 1934 получил редкий в те годы орден Ленина. Бродский был таким же официальным художником новой власти, как Ж.Л. Давид – официальным художником французской революции.

Сиверскую он более не писал.

Родился в Гатчине 10 (22) февраля 1850 года. Русский пейзажист исключительного таланта, близкий кругу Крамского и Репина. Учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств. Опекаемый многочисленными друзьями, умер в Ялте в 24. 09. (06 (18).10. 1873) от скоротечной чахотки. На известных вечерах по четвергам, проводимых в Артели, этого дружного кружка художников, ведомого Крамским, и где, по словам Репина («Далёкое-близкое»), «особенно выдавался Ф.А. Васильев, ученик И.И.Шишкина. Это был здоровый юноша девятнадцати лет, и Крамской сравнивал его по таланту со сказочным богачом, не знающим счёта своим сокровищам и щедро и безрассудно бросающим их, где попало. Из под рук его выливались все новые прелестные мотивы, которые тут же переделывались на сто ладов, к ужасу следивших за ним. Всё это делалось им шутя, виртуозно, вперемежку с заразительным весёлым хохотом, которым он вербовал всю залу. Он живо хватался за всякое новое слово, жест, сейчас же воспроизводил, дополнял, характеризовал или комически декламировал… Нельзя никак было подумать, что дни этого живого, коренастого весельчака сочтены и что ему придётся скоро кончать их безнадёжным чахоточным страдальцем в Ялте».

Удивительным его свойством была лёгкость в организации дел и исключительной способности к импровизации в разнообразных предприятиях – к примеру - известная история про бурлакрв на Неве, описанная впоследствии в мемуарах Репина. Фёдор Васильев был страстно привязан к двум художникам – Крамскому и Репину. Его переписка с Крамским («сущие перлы» – впоследствии писал Репин, сокрушаясь, что они до сих пор неизданы) была опубликована лишь в 1937 году, первым и последним изданием. Репин отмечал, что их юный коллега - двадцатилетний Васильев отличался высокой требовательностью в работе и представлял для него высокий авторитет в живописи. Он отмечает «поразительную лёгкость и верность его магического карандаша». Его наставник – Крамской сам испытывал сильное влияние молодого художника.

Крамской был уже именитым художником и безусловным лидером передвижников, когда ему пришла в голову идея поселиться в Сиверской. Репин, его ученик и духовно близкий ему человек в «Далёком-близком» пишет, что к этому времени Крамской, не достигший и пятидесяти, похож на семидесятилетнего старца. Сиверская становится к этому времени местом написания одной картины. Он уже не может работать в специально построенной для него светлой и просторной, но сырой мастерской («ручьи сырости стекают со стен» по описанию Репина) в доме Елисеева на углу Тучковой набережной (дом, в народе называемый «утюгом») и Биржевой линии. Доктора к тому времени уже категорически не рекомендуют ему жить в Петербурге. Крамской поглощён обустройством новой обширной усадьбы. В начале семидесятых прошлого века Иван Николаевич Крамской приобретает земельный участок поблизости от железной дороги у станции Сиверская. Он затеял построить себе дачу с мастерской, думая, что будет обеспечен на этот раз и что устройство ее не повлечет за собой больших расходов. Ожидания не оправдались. Поручая строить ее подрядчику, он с откровенностью объяснил хитрому мужику, что ничего в этом деле не смыслит, и вполне полагается на его добросовестность. Только тот тряхнул головой и просил И.Н. быть покойным: и дешево будет, и скоро и хорошо, а дачу вогнал в несколько десятков тысяч. (34 тыс. рублей - прим. авт.).

В Сиверской Крамским написано более 40 работ, включающих и этюды, на которых изображена и его усадьба. Усадьба ему была очень дорога, здесь он посадил берёзовую аллею (берёзовые аллеи – некий сиверский символ – они присутствовали у Бёлля, а затем у Елисеева, у Фредерикса, у Рукавишниковых-Набоковых, в Суйде и Кобрино).

К нему на дачу приезжали и его многочисленные питерские и московские друзья: А.П.Боголюбов, И.Е. Репин, И.Я. Остроухов.

Было бы противоестественным, если бы петербургский житель Шишкин не прошел бы мимо живописных окрестностей Сиверской. Здесь, в Сиверской, Белогорке, Рождествено и Выре он вместе с семьей прожил несколько лет, а на кладбище в Рождествено похоронена его вечно молодая жена – Ольга Лагода. Сиверская была миром его друзей, которые здесь жили Крамской и юный Федор Васильев, или приезжали из Петербурга – Репин и Ярошенко. Он проезжал Сиверскую по дороге на станцию Преображенскую (Толмачево), живописное место на берегу Луги, где он тоже много работал. Поблизости от Преображенской он приобрёл участок земли, где начал строительство нового дома. Множество этих этюдов и законченных работ академически совершенного исполнения лишь частично выставлены в залах Русского музея. Многие этюды и офорты Шишкина ещё таят запасники Русского музея.

В Сиверской, Белогорке и Рождествено Шишкиным созданы многие живописные шедевры.

С большим трудом стоило бы отнести Николая Константиновича Рериха только к художникам. Не случайно его исторические, археологические и этнографические изыскания, так или иначе, соприкоснулись с Сиверской и её окрестностям. Рерих, его жена, Елена Ивановна, правнучка М.И. Кутузова и двоюродная племянница М.П. Мусоргского, их сыновья, Юрий и Святослав, многократно бывали в местных пределах, которые в какой-то степени определили впоследствии их судьбы (см. Рерих, «Забытая книга»).

Это было любимое место отдыха великого пролетарского писателя, наряду со ставшими уже хрестоматийными Мустамяками на Карельском перешейке. Ненасытное любопытство писателя притягательным оказалось для Владимира Розанова, Фёдора Сологуба и Анастасии Чеботаревской, живших в ту пору в Сиверской, совершавшим многочисленные прогулки в окрестностях Сиверской.

Майковские дорожка, мостик, обрыв, бесплатная школа для крестьянских детей и дом. Всё это было создано и организовано Аполлоном Николаевичем Майковым на протяжении пятнадцати лет его жизни (1882-1897) в Сиверской. Эти названия сохранились в сиверском тезаурусе. И, наконец, Майковская библиотека на 12 тыс. томов. Автор этих строк пользовался книгами из этой библиотеки, которая была, по свидетельству очевидцев, второй публичной библиотекой в России после известной библиотеки в СПб (нынче Национальной). Клише на некоторых из выбранных книг указывало на эту библиотеку.

А.Н. Майков был известный в те времена поэт и общественный деятель, академик, живший на Церковной улице (рядом с Петропавловской церковью) в большом двухэтажном доме, уцелевшем до наших дней. Деятельность этого человека была настолько многогранна, что простое перечисление его заслуг и талантов заняло бы много места. Москвич по происхождению (р. 1821), он закончил в 1841 юридический факультет Петербургского университета, работал в библиотеке Румянцевского музея, переселился в Петербург в 1845 году. Отец его – академик живописи (1835) Николай Аполлонович Майков (1794-1873), выпускник СПб кадетского корпуса, участник Отечественной войны 1812 года, герой Бородина, автор росписей церкви Зимнего дворца и малого иконостаса Исаакиевского собора, блестящий копиист великих мастеров. Для обеспечения достойного образования детей, Н.А. Майков в 1834 переезжает в Петербург, на Садовую улицу. Двое братьев - Валериан Николаевич (1823-1847) – талантливый литературный критик и публицист, друг А.Н. Плещеева. Леонид Николаевич (1839-1900) – литературовед, фольклорист и этнограф, автор «Великорусских заклинаний», организатор журнала «Живая старина». Ему принадлежал поэтический вариант «Слова о полку Игореве» и множество переводов из Гейне, Гёте, Лонгфелло, Мицкевича. Семья Майковых организовала в своей квартире на Садовой литературно-художественный салон. Здесь же издавался рукописный журнал «Подснежник». На должность семейного педагога был приглашён недавний выпускник Московского университета и начинающий литератор И.А Гончаров.

На стихи Майкова сложено огромное количество песен и романсов, музыку к которым написали более сотни композиторов, среди которых - П.И. Чайковский, Н.А. Римский-Корсаков, Э. Ф. Направник, Ц.А. Кюи, М.П. Балакирев, С.И Танеев, А.Г. Рубинштейн, Б.В. Асафьев, уроженец Гатчины М.М. Ипполитов-Иванов и другие. Романсы на стихи Майкова «Октава» и «Тарантелла» написаны и современным сиверским жителем - художником и композитором И.Н. Радюкевичем.

Настоящей страстью академика была рыбная ловля, которой посвящено знаменитое стихотворение «Рыбная ловля», высоко оценённая многими его современниками, в том числе его близким приятелем и иногда сиверским жителем Н.Е. Салтыковым-Щедриным. Этот притягательный процесс рыбалки запечатлел Майкова, стоящего в сапогах в низких водах Оредежи, другой сиверский житель И.Н Крамской и приятель поэта. Майков рыбачил не только рядом со своим сиверским домом, но и в верховьях Оредежи, около Даймища и Чикино.

Литературная плодовитость А.Н. Майкова приносила ему достаточно большие доходы. Помимо литературной деятельности, Майков был и государственным чиновником, с 1852 года он работал цензором, а по смерти Ф.И. Тютчева (см.) возглавил это ведомство, позволила ему провести бесчисленное количество благотворительных акций, направленных на образование. При его значительных финансовых вливаниях в инфрастуктуру Сиверской были построены и обеспечены всем необходимым две школы: церковно-приходская при Петропавловской церкви и «Майковская», - бесплатная и общедоступная. Им была создана библиотека, при его участии улучшалась дорожная сеть и была построена новая Петропавловская церковь на Церковной улице.

Мережковский и его жена, Зинаида Гиппиус бывали в Сиверской многократно и жили на даче в Прибытково и Кобрино. З. Гиппиус писала, что «для полноценного ознакомления с материалом для очередного произведения Мережковский считал необходимым осмотреть места, которые будут изображены и возможности пообщаться с местными жителями». В Прибытково и Кобрино он писал заключительный роман своей знаменитой трилогии «Антихрист (Пётр и Алексей)». С этой целью Мережковский и Гиппиус посещают Рождествено, т.е. те места, где происходили события, описываемые в романе. В рамках дневника фрейлины (глава «Дневник фрейлины Арнгейм») жены (Софии-Шарлотты) царевича Алексея Петровича даётся достаточно подробное описание окрестностей Рождествено (Выдержка из «Дневника» приведена в подглавке «Рождествено»).

Пётр в рамках романа Мережковского «Пётр и Алексей» в сознании народа и самого царевича представляется Антихристом, но не Антихристом в сознании самого Мережковского. Более того, представляется, что со времён Пушкина не было большего апофеоза Петра, хотя, по мнению современников писателя «Пётр – неврастеник в декадентском стиле» (Буренин). Возможно, это связано с чертами самого Мережковского. «Мережковский мне всегда казался более духовным, чем физическим существом. Душа не только светилась в его глазах, но и просвечивала сквозь всю его телесную оболочку» отмечала Ирина Одоевцева в своих мемуарах «На берегах Сены». Борис Зайцев ещё раньше в статье «Памяти Мережковского» написал: «Оба они, и Гиппиус и Мережковский - так и прошли через всю жизнь особыми существами, полутенями, полупризраками». С другой стороны, Мережковский наделяет Петра одновременно фаустовскими и люциферовскими чертами, оправдывая это неожиданной в контексте романа подглавкой из «Дневника фрейлины Арнгейм» о представлении «Доктора Фавста» в сумрачном и туманном Петербурге первой четверти XVIII столетия.

В абсолютно «телесном» дачном летнем Прибытково жили и творили «безтелесные» Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. И это никак уж не театр абсурда.

Улица Некрасова, как ни странно, соответствует существующему порядку, поскольку именно на этой улице (Некрасова) и располагалась дача поэта и выдающегося мистификатора. В соседнем Прибыткове жил один из первых «некрасоведов» профессор Петроградского университета В.Е. Евгеньев-Максимов, написавший занимательную книгу «Некрасов как человек, журналист и поэт».

Алексей Николаевич Плещеев был представителем старинного дворянского рода. Его далёкий предок – черниговский боярин Фёдор Бяконт прибыл в Москву ко двору Московского князя в 1335 году и стал наместником в Костроме, затем и боярином. Старший сын – Елевферий, при постриге – Алексий, митрополит Московский, управлял Московским княжеством при малолетнем Дмитрии (Донском, впоследствии) и был причислен к лику святых. Его младший сын Александр, прозванный в народе «Плещеем» за исключительную плечистость, стал родоначальником последующих Плещеевых. Ещё в юные годы Плещеев, будучи студентом Петербургского университета, знакомится с пушкинским приятелем П.А. Плетнёвым, который с 1840 года становится ректором Университета. Плетнёв обращает внимание на поэтический дар первокурсника и практически направляет молодого Плещеева в поэзию. Впоследствии Плещеев назовёт Плетнёва своим литературным «крестником», и последний будет контролировать литературные и политические амбиции молодого поэта. К этому времени Плещеев становится вхожим в литературно-художественный салон Н.А. Майкова на Садовой улице. Майковы переезжают сюда из Москвы и сыновья Н.А. Майкова, в первую очередь Валериан (он уже закончил юридический факультет, хотя всего на два года моложе Плещеева и уже издаёт журнал «Финский вестник) и Аполлон Николаевич, становятся близкими друзьями поэта. Именно Аполлон Майков и обращает внимание Плещеева к Сиверской. После «десятилетней крепости» по делу петрашевцев в оренбургской земле – в Уральске и Ак-Мечети Плещеев в 1859 году возвращается в Москву, где сближается с известными славянофилами - братьями Иваном и Константином Аксаковыми. С точки зрения автора пример биографии Плещеева особенно важен для понимания роли Сиверской, как интеллектуального геоцентра, о котором говорилось во введенни. Даже простое перечисление интеллектуального окружения Плещеева – семьи Майковых и Аксаковых и, соответственно, Карташевских и Тютчевых, Салтыкова-Щедрина и Некрасова, С. Надсона и Я. Полонского, большой семьи Врангелей, когда-то породнившихся с Ганнибалами, говорит о многом. Плещеев помогал Некрасову в издательских делах и посвятил ему перевод из М. Гартмана «Маннвельтова неделя» (1860) и «Новый год» (1861). А вот неуравновешенный, гордый, талантливый и независимый Аполлон Григорьев, к которому Плещеев относился уважительно, называл последнего «бабьей соплёй». Раскованная форма изложения была свойственна критику, называвшему себя «мужиком в искусстве». «Двойственнее человека трудно найти», - писал о нём его университетский товарищ Я.П. Полонский.

Поэт снимал дачу на Церковной улице, 27. Здесь же бывал молодой и влюблённый в дочь Плещеева С.Я. Надсон, приятель младшего сына поэта Николая. Разумеется, здесь же происходило общение со старыми знакомыми Плещеева – А.Н. Майковым, М.Е. Салтыковым-Щедриным и Н.А. Некрасовым, высоко ценившиими поэтическое дарование Плещеева. Некрасов посвятил А.Н. Плещееву «Три Элегии»: «Ах! Что изгнанье, заточенья!»

Отношения Некрасова и Плещеева были взаимоуважительными, о чём свидетельствовал некролог А.Н. Плещеева в «Биржевых ведомостях» в №334 декабря 1877 года.

У писателя, с детских пор всем известного по его сатирическим сказкам (например, про двух генералов с Большой Подъяческой), Сиверская была излюбленным местом его отдыха. Здесь он приобретает дом с большим участком, здесь же он умирает, а его имя присваивают в 1901 году одной из сиверских улиц. "Место здесь едва ли не самое лучшее в окрестностях Петербурга, живописное, гористое, прекрасный воздух". А ныне сохранившийся его дом (по другим сведениям дом не сохранился и на его месте был построен другой) расположен на улице Островского, 6.

Фёдор Сологуб (псевдоним, настоящая фамилия и имя Тетерников Фёдор Кузьмич, 1863-1927), символист старшего поколения, один из наиболее ярких представителей русской литературы рубежа XIX-XX веков, по образованию – школьный учитель математики. Вместе с женой, известной писательницей Анастасией Чеботаревской прожил в Сиверской и в Вырице несколько летних десятилетий. Многие из его стихотворений топонимически отмечают и место их написания - писатель скрупулёзно отмечал место написания почти под каждым своим стихотворением.

Михаил Иванович Виноградов (1892-1968), доктор биологических наук, профессор, основоположник нового научного направления - физиологии труда, организатор и первый руководитель (1932) лаборатории, а затем и кафедры физиологии труда в Ленинградском государственном университете. Его дача, расположенная на Береговом проспекте (д.29), существующем уже около ста лет, одной из самых старых и определяющих структуру Сиверской магистралей, была в те поры одним из очагов русской культуры.

Алексей Николаевич Крылов (1863 – 1945), кораблестроитель, математик и механик, контр-адмирал (1912), академик (1916), Герой социалистического труда (1943). Его генеалогическое дерево представляет особый интерес. Его дед – Александр Николаевич – русский офицер, герой Бородина, был награждён золотым оружием и орденами за храбрость (за Бородино и Париж), его отец – Николай Александрович Крылов – офицер, участник Крымской кампании 1855-56 г.г., известный литератор, краевед и хозяйственник. Стоит заметить, что огромное влияние на судьбу А.Н.Крылова и его потомков оказало также окружение многочисленных родственников, среди которых семьи, известные всей просвещённой и научной России – Ляпуновы, Сеченовы, Филатовы. Алексей Николаевич - автор трудов по теории корабля, теории магнитных и гирокомпасов. Основоположник теории плавучести и остойчивости корабля, ставшей основополагающей при проектировании основных характеристик судов. Им же написаны научно-популярные биографии ряда выдающихся учёных: Пафнутия Львовича Чебышева, Леонарда Эйлера, Исаака Ньютона, Жозефа Луи Лагранжа. Обладая ярким литературным даром, Алексей Николаевич опубликовал “Мои воспоминания” – мемуары, выдержавшие полностью разошедшихся в связи с заметной популярностью изданий. Они до сих пор считаются раритетными, написаны хорошим русским ярким и искромётным языком и отражают блистательную карьеру автора ещё в дореволюционной России. Написаны они были в 1938 году, когда в связи с 75-летием его наградили орденом Ленина и присвоили звание заслуженного деятеля науки и техники, ироничный Крылов пообещал в ответной речи написать книгу о своей жизни, такую, как он добавил, «чтобы она читалась за один присест». По мнению автора этих строк она именно так и читается.

Его дочь, Анна Алексеевна, вышедшая впоследствии (1920) замуж за будущего академика и Нобелевского лауреата Петра Леонидовича Капицу (см.), помимо разных достоинств (удивительное сочетание ума и красоты – см. фото) была замечательным фотографом, запечатлевшим хронологию малоизвестных и известных событий двадцатых-сороковых годов. Недавно альманах “Наше наследие” опубликовал интервью с Анной Алексеевной, сопроводив статью полутора десятками раритетных семейных фотографий. Анна Алексеевна дала жизнь двум замечательным сыновьям – Сергею Петровичу Капице, физику, профессору и известному телеведущему (программа «Очевидное – невероятное») и - Андрею Петровичу Капице, географу (чл.- корр. АН СССР, 1970), одновременно - автору книги фантастических сказок. Автор этих строк имел удовольствие слушать сказки в исполнении автора на Дальнем Востоке – в одной из лабораторий ДВНЦ АН СССР, где тогда работал Андрей Петрович.

Большая и многогранно талантливая семья Крыловых – Капиц соприкасалась с жизнью Сиверской на протяжении нескольких десятилетий только что ушедшего века.

Борис Викторович Раушенбах (1915 - 2001), действительный член Российской академии наук, один из тех, кто стоял у истоков космической техники, а помимо всего и энциклопедически образованный человек, автор целого ряда книг, посвященных пространственным построениям в живописи, теории древнерусской иконописи, а также некоторым аспектам зрительного восприятия. Как и многие широко образованные интеллигенты, Борис Викторович обладал не только литературным даром, но и выдающимися способностями лектора и рассказчика (автор имел несколько случаев убедиться в этом). Итогом рассказов, лекций и книг Б.В. Раушенбаха стали чрезвычайно интересные мемуары. В мемуарах упоминается сиверский период его детства, где его родители – отец, мастер кожевенного дела на фабрике “Скороход”, потомок Карла-Фридриха Раушенбаха, по инициативе имератрицы Екатерины, пересекшего границу в 1766 году, и мать (из прибалтийских немцев) снимали дачу в престижной для среднего класса Сиверской.

В те времена Екатерина выплачивала человеку, организовавшему переселение немецкой семьи, кругленькую сумму и прапрапрадед Бориса Викторовича был одним из переселившихся в Россию немцев, спешно женившимся перед посадкой на корабль перед переездом в Россию в Гамбурге.

Владимир Александрович Фок (1898-1974), один из наиболее выдающихся физиков-теоретиков XX века, действительный член АН СССР с 1939 года, профессор физического факультета Ленинградского университета, исключительно интересный в общении человек, с которым автор этих строк был знаком на протяжении нескольких лет, автор вошедших в историю физики шуток и афоризмов. В.А. Фок проводил летние месяцы тридцатых-пятидесятых годов со своим семейством в ближних окрестностях Сиверской - деревне Рыбицы (близ Большево), на берегу Оредежи. Об этом свидетельствуют недавние воспоминания его сына, доктора физико-математических наук Михаила Владимировича Фока.

Сергей Эдуардович Фриш (1899-1981), чл.- корр. АН СССР (1946), выдающийся физик – оптик-спектроскопист, в 1937 – 1947 годах - декан физического факультета ЛГУ, автор известного трехтомного “Курса физики” (выдержал 12 изданий), написанного им совместно с его женой, профессором физфака ЛГУ Александрой Васильевной Тиморевой. Его родители в десятые-сороковые годы XX века жили на даче в \Сиверской. Его потомки, также физики, и сейчас живут на фамильной даче в Сиверской. Автор интересных и весьма поучительных мемуаров “Сквозь призму времени” (1991). Между прочим, по некоторым сведениям С.Э. Фриш родился в Кобрино. Похоронен в Сиверской на Дружносельском кладбище.

Анастасия Дмитриевна Вяльцева (1878 – 1913). Исключительная популярность певицы, её многочисленные концерты, близость ко двору обеспечили ей достаточное состояние. Наряду с двухэтажной квартирой на Мойке 38, у неё была дача на Береговом проспекте (на перекрестке с Вокзальной улицей, там, где впоследствии находился поселковый Дом пионеров). На эстрадах Летнего театра, театра в усадьбе Фредериксов и в Прибытково (Кобрино) она неоднократно выступала с концертами.

Николай Печковский, народный артист РСФСР, руководитель и гордость Мариинской сцены, жил в Сиверской многие годы, в том числе и в годы немецкой оккупации (1941-1943), стоившие ему нескольких лет сталинских лагерей (см. отдельную подглавку).

Долгое время родители Агриппины Вагановой (1879-1951), народной артистки РСФСР снимали дачу в Сиверской на углу б. Церковной ул. и Белогорского шоссе.

Отец известной балерины, упоминаемой в “Перечне”, Феликс Кшесинский приобрел обширную усадьбу “Красницы” - урочище “Красницы” на речке Орлинке в трех верстах от Дружной Горки (см.) в 1888 году. Известная и многочисленная балетная и артистическая семья, давшая России несколько ярких дарований.

Семья известных актеров и режиссеров балета располагала обширными дачными участками на улице Кирова (неподалеку от Церковной улицы).

В Сиверской расположен один из самых первых в России аэродромов. Это место всегда было загадочным. Его охраняли. Напротив – небольшое кладбище со старыми и новыми (летчиков) надгробиями. А один раз - я это помню - в районе аэродрома произошел страшный взрыв, ощущалось, что произошло где-то рядом, да и в самом деле состоялось это происшествие почти рядом с нашим домом, где-то - в трех-четырех километрах. Разумеется, история Сиверской плотно связана с историей нашей авиации. Здесь служили В.П. Чкалов и космонавт-2 нашей страны Г.С.Титов. А еще раньше здесь свой воинский долг отправлял известный всем П.Н. Нестеров, в те же времена совершали полёты один из первых “фарманщиков” бывший одессит Алексей Уточкин, известный цирковой боец Иван Заикин и писатель Александр Куприн. Близость крупнейшего в окрестностях Ленинграда аэродрома оказалась критичной по своим последствиям для сиверских жителей. На третий день войны (25 июня 1941 года) Сиверская уже подверглась массированнам бомбардировкам. Тогда же в Сиверскую был парашютирован десант немецких диверсантов, на поиски которого были по недоразумению ориентированы пионерские отряды. Советские дети в ту пору были чрезвычайно политизированы. Их идеология в значительной степени определялась и предвоенным (1940) кинофильмом “Тимур и его команда”, книгами Аркадия Гайдара и Надежды Осеевой. В фильме, снятом по одноимённой повести Гайдара, который автор этих строк многократно видел в своём пионерском детстве, прямо таки сквозило ощущение предстоящей войны. Тогда у руководства пионерских лагерей, а это были весьма известные и достаточно обеспеченные в материальном и эстетическом отношениях детские учреждения, хватило в ту неопределенную и жуткую пору ума отменить эти креативы и отправить детей, столь неожиданно соприкоснувшихся с войной, домой, в Ленинград. На проспекте Героев, ВЧ 20 017, в Сиверской-2 существует «Музей авиационного гарнизона» (тел. 8 81371 90030).

С Сиверской и её окрестностями связана деятельность нескольких выдающихся деятелей русского православия, о которых автор обязан сообщить некоторые малоизвестные сведения.

Для многих остаётся загадкой, почему князь по рождению Сергей Владимирович Симанский (1877 – 1970) стал одним из наиболее выдающихся столпов русского православия ХХ столетия, века, отмеченного в нашей стране исключительным богоборчеством, возведённого в ранг государственной политики. Выдающиеся личностные характеристики митрополита, как организатора борьбы с немецкими оккупантами, проявились в полной мере во время Великой Отечественной войны, и обратили внимание бывшего православного семинариста Иосифа Джугашвили (И.В. Сталина). Вождь, по свидетельству очевидцев, стал достаточно религиозным в поздний период его жизни. Возможно, это произошло в самом начале войны, когда при обороне Москвы в 1941 года, когда икона Казанской Божией матери по инициативе иерархов Русского православия и товарища Сталина была тайно провезена по линии обороны. Аналогичная акция была проведена при прорыве ленинградской блокады, когда та же икона на самолёте облетела передний фронт обороны города.

Экзарх Московской Патриархии в Северной и Южной Америке Митрополит Вениамин (Федченков) в 1945 году был неожидаанно приглашён Сталиным в Москву из его калифорнийской резиденции на процедуру интронизации («коронования» или «настолования») нового Патриарха Алексия I, сменившего незадолго до того умершего (15.05.1944) патриарха Сергия (в миру – Ивана Николаевича Старогородского). По-видимому, именно тогда Сталину пришла идея объединения всех или большинства многочисленных разрозненных по всему миру православных церквей под эгидой Московского Патриархата. Победа в Великой войне исторически оправдывала такое единение, которое нынешние православные иерархи пытаются осуществить и сейчас, уже в первом десятилетии XXI века. Митрополит Вениамин вспоминает: «сначала я заехал в Воскресенский храм в Сокольниках. Поклонился Иверской… и оттуда в Донской монастырь на могилу Патриарха Тихона. Сопровождал меня бывший келейник Патриарха Сергия (теперь наместник Троице-Сергиевой лавры), архимандрит Иоанн…я попросил рассказать его что-нибудь о Патриархе Сергии. Между прочим, он сообщил следующее. И.В. Сталин принял Митрополита Сергия, Митрополита Алексия, Митрополита Николая… Отец Иоанн не знал, о чём они там говорили. Только одно помнит: Митрополит Сергий, воротившись от Сталина, ходит в доме по комнате и, по обычаю, что-то про себя думает. А о. Иоанн стоит у притолоки молча … вдруг Митрополит Сергий вполголоса говорит: - Какой он добрый!... Какой он добрый! Это он так думал и говорил о Сталине… - А вы не догадались спросить у Владыки: ведь он же неверующий»?

- Спросил.

- И что же ответил Митрополит Сергий?

- А знаешь Иоанн, что я думаю: кто добрый, у того в душе живёт Бог». (цит. по Михаилу Лобанову «Память войны» см). Известный священник Дмитрий Дудко писал: «Наши Патриархи, особенно Сергий и Алексий называли Сталина богоданным вождём…Да, Сталин сохранил Россию, показал, значит, что она для всего мира…Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину».

Жизнь патирарха была самым непосредственным образом связана с Сиверской. Здесь жили его предки, в соседней Суйде жил когда-то - А.П. Ганнибал, прямым потомком которого по материнской линии был князь С.В.Симанский. Здесь, на Южной (ныне Стурцеля) улице, располагалась его дача, переданная им в предпоследний военный год детскому дому. На этой даче он отдыхал ещё в свою бытность митрополитом Ленинградским и Новгородским (1933 – 1945).

Поздним вечером 4 сентября 1943 года вместе с митрополитами Сергием и Николаем он был принят в Кремле Сталиным. На встрече присутствовали В.М. Молотов и «куратор» церкви по линии НКВД Г.Г. Карпов. В беседе были затронуты вопросы о восстановлении патриаршества. Кроме того, были рассмотрена тема возврата православных священников из лагерей и ссылки. Патриархии был предоставлен трёхэтажный особняк в Москве – бывшая резиденция германского посла графа Шуленбурга. Правительство субсидировало выход ежемесячного церковного журнала и создание новых духовных учебных заведений. 2 февраля 1945 года на Поместном Соборе в Москве Алексий был избран Патриархом.

Он был чревычайно эрудированным богословом и выдающимся проповедником. После монашеского пострига в 1902 году он заканчивает в 1904 Московскую духовную академию, защищает диссертацию на учёную степень доктора богословия. До этого будущий патриарх получил фундаментальное образование в Московском лицее и на юридическом факультете Московского университета (1898). В 1913 он становится епископом Тихвинским, затем – в 1921 - епископом Ямбургским. После ареста в июне 1922г. митрополита Вениамина (Казанского) Алексий возглавляет Петроградскую епархию. 21 октября 1922 г. его арестовывают и ссылают на три года в Семипалатинск. Возможно, арест был связян с особенностями дореволюционной деятельности Алексия – в предвоенные годы он был руководителем Тульского филиала Союза русского народа. С 11 ноября 1932 он – митрополит Старорусский, а с 2 октября 1933 – митрополит Ленинградский. По патриаршему (Сергия) завещанию – с мая 1944 он – Местоблюститель.

Его заслуги были высоко оценены советским правительством. Он был удостоен четырёх орденов Трудового Красного знамени, других правительственных наград и ряда иностранных орденов. Скончался патриарх 17.04. 1970 г. в с. Лукино (ныне – Солнцевский район г. Москвы). Стоит отметить, что по имеющимся у автора данным, в числе владельцев сиверских земель были и Ридигеры (Кобрино, Руново, Сиверская), по некоторым сведениям, родственникики недавно почившего другого Патриарха, Алексия II.

Будущий Митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн (в миру Иван Матвеевич Снычёв) родился 9 октября 1927 года в селе Ново-Маячка Каховского района Херсонской (тогда – Николаевской) области в крестьянской семье. По литературным данным семья Снычёвых в духе той поры была нерелигиозной. Нерелигиозным был и будущий архипастырь. (Существует, однако, и другая версия, опубликованная близко знавшим Митрополита, его племянником, Виталием Викторовичем Снычёвым, в настоящее время флотским офицером, утверждающим религиозность родителей Иоанна). Весной 1943 на оккупированной немцами территории начинают собираться богомольные старушки с желанием совместно помолиться. К ним на одно из таких молитвенных собраний и приходит юноша Иоанн. Уже к осени 1943 года к нему приходит окончательное восприятие веры. По воспоминаниям самого Иоанна это произошло вечером 1 августа 1943 года в день памяти преподобного Серафима Саровского. Первым духовником юноши становится местный священник Леонид Смирнов, который приобщает его Святым Тайнам. В конце ноября 1944 Иоанна призывают в ряды Советской Армии. Служба оказывается недолгой и по болезни он освобождается от несения воинской повинности. В 1945 году он – пономарь Петропавловской церкви в Бузулуке Оренбургской области. В июле 1946 он уже рукоположен в дьяконы, а в январе 1948 – в иереи. В 1950 он заканчивает Саратовскую духовную семинарию по первому разряду. С 1951 года его судьба становится связанной с Ленинградом – он становится студентом Ленинградской Духовной Академии, заканчивая её в 1954 со степенью кандидата богословия. Он остаётся профессорским стипендиатом на кафедре сектоведения. С той поры он становится наряду с Иоанном Кронштадтским одним из наиболее ярких сторонников борьбы с ересью и экуменизмом в современном православии.

По окончании Академии о. Иоанн занимал целый ряд высоких постов в иерархии Русской православной церкви. В 1955 – 56 г.г. он – настоятель Петропавловской церкви в Сиверской.

В апреле 1961 иеромонах Иоанн возводится в сан игумена, а к Пасхе 1964 – в сан архимандрита. В 1966 в стенах московской духовной академии он удостаивается степени магистра богословия, а в 1988 получает учёную степень доктора церковной истории.

Он - автор многочисленных сочинений теоретического, исторического и практического содержания. С августа 1990 Высокопреосвященнейший Митрополит Иоанн возглавил Санкт-Петербургскую епархию. Он был исключительно активным проповедником, принимал участие в теледебатах, в телепрограмме «Храм», радиопередаче «Колокола». По его настоянию возобновились богослужения в Казанском и не по Божьнй воле сгоревшем, а до того тщательно отреставрированном, когда-то усилиями Стасова построенном, Измайловском соборе, также в других храмах Петербурга. По инициативе о. Иоанна Петербургская епархия обретает сразу несколько периодических православных изданий. Нынче издаются и «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости», «Православный Санкт-Петербург», «Православная весть». Его знаменитые и яркие проповеди находят свою многочисленную аудиторию. 2 ноября 1995 года во цвете сил он при очевидных криминогенных обстоятельствах умирает на банкете ресторане отеля «Европа». Современное экуменическое православие практически и систематически препятствует публикациям многочисленных работ и проповедей о. Иоанна, однако на его могиле, на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры ежедневно можно видеть живые цветы и молящихся православных верующих.

Спустя десять лет после изобретения братьями Люмьер кинематографа (1896) в Сиверской в 1906 году был установлен первый кинематографический проекционный аппарат и, наряду с уже существовавшими двумя летними театрами и эстрадой в Сиверском парке барона Фредерикса, что на левом берегу Оредежи, начал функционировать синематограф.

Позднее на территории парка Фредериксов на оредежском склоне у Мельницы в конце двадцатых годов в одной из одноэтажных хозяйственных построек был учрежден кинотеатр “Аврора” на двести пятьдесят посадочных мест. Кинотеатр просуществовал вплоть до 1970 года. Его разобрали и сменили на новенький железобетонный киноцентр “Юбилей” (750 мест), расположившийся ближе к Вокзальной улице, спускавшейся к новому, также железобетонному мосту через Оредежь. В киноцентре также проводились концерты, выставки работ многочисленных сиверских художников, читались лекции, работали кружки. Впоследствии здесь проходили заседания «Сиверского братства», объединившего сиверских интеллектуалов.

Вторым по значимости кинотеатром в Сиверской был зал трехэтажного деревянного гигантских объемов сруба, выполненного в стиле сецессион-модерн. Здание располагалось в ста пятидесяти метрах от Церковной (Красной) улицы. Это был «Дом медицинских работников» (в народе его называли – «Медики»). В нём размещался кинозал весьма больших размеров, вмещавший около трёхсот человек публики и украшенный увеличенной раза в два по площади по сравнению с оригиналом копией “Трех богатырей “ В.М. Васнецова. Кроме того, в «Медиках» работало несколько кружков, в том числе популярный в те годы кружок кройки и шитья.

Этот замечательный во многих отношениях дом сгорел в 1965 году. В двух этих кинотеатрах постоянно устраивались детские киноутренники (в 10 утра), а вечерние киносеансы обычно начинались в 17, 19 и в 21 час. Об этом сообщали яркие цветные киноафиши в трех местах - у живописного спуска в сторону Кезево на Церковной (Красной, Ленина) улице, на углу Белогорского шоссе и Берегового проспекта и возле сиверского вокзала.

Помимо сиверских кинотеатров в окрестностях к началу пятидесятых существовал также кинотеатр в Белогорке (деревянный двухэтажный дом, расположенный неподалёку от усадебного дома Елисеевых). Здание кинотеатра сгорело в 1990 году. Помимо этого сцуществовали киноклубы в Выре (одноэтажный деревянный дом клуба на том месте, где нынче располагается Музей станционного смотрителя), Дружной Горке, (старая постройка на могучих свайных бревнах начала XIX века времен Ритинга), в Финском (Чухонском конце) Новосиверской, в Орлино и в Старосиверской на Большом проспекте.

В репертуарном плане сиверские кинотеатры ничуть не уступали ленинградским. Достаточно вспомнить американскую версию «Войны и мира» с Витторио Гассманом (князь Андрей Болконский) и Одри Хепбёрн в роли Наташи Ростовой в сиверском кинотеатре “Аврора” в августе 1959 – го и французском фильме «Собор Парижской богоматери» с Энтони Куинном и Джиной Лоллобриджидой, «Отверженных» с Жаном Габеном в 1958-ом. Раз в неделю практически во всех кинотеатрах были детские киносеансы за 10 копеек («Пятнадцатилетний капитан», «Случай с ефрейтором Кочетковым», «Над Тиссой», «Подвиг разведчика», «Вихри враждебные», киносказки Александра Роу и Надежды Кошеверовой). Тогда же демонстрировались ретроспективные фильмы с участием Чарли Чаплина и Макса Линдера.

Одной из гордостей земства была сиверская пожарная служба. Немало легенд было сложено о подвигах замечательных сиверских пожарных.

К 1911 году в Сиверское Добровольное Пожарное Общество, образованное в 1881 году, входило 10 отделений, оборудованных пожарными машинами и соответствующим инвентарем. Кроме пожарной команды Общества, дополнительно имелись два Пожарных Депо с дружинниками из местных крестьян в Старосиверской (15 дружинников) и Новосиверской (10 дружинников). В соседних Куровицах также располагалось Пожарное Депо с 10-ю дружинниками. В состав Общества входили следующие отделения:

- в Кезево

- в имении барона Фредерикса “Сиверском”

- в имении Е.А. Фоминой “Бела-Горка”

- в селе Рождествене – отделение почетного члена Общества А.Е. Репникова.

- в имении светлейшего князя Витгенштейна “Дружноселье”

- в деревне Новосиверской

- в деревне Старосиверской

- в селе Орлино

- в деревне Куровицы

- в имении О.Н. Рукавишниковой

- в деревне Новосиверской при даче д.т.с. Д.Н. Бородина.

Таким образом, практически вся территория Сиверской и ее окрестностей была покрыта сетью пожарных команд.

Сиверское Добровольное Пожарное Общество имело даже свой особый значок для действительных членов. Каждый желающий вступить в Общество и стать его действительным членом делал ежегодный взнос в размере 5-ти рублей, а для членов-основателей Общества минимальный размер взноса составлял один рубль.

Вызов пожарной команды в случае возникновения пожара осуществлялся по телефонам в Пожарное Депо Общества, Председателю Общества Д.Н. Бородину (дер. Новосиверская, собств. Дача), Казначею и Члену Правления Общества М.М. Дрейману (имение барона Фредерикса) или Начальнику команды Л.Н. Федорову (квартира г-на станового пристава). В 1911 году светлейший князь Витгенштейн предлагает открыть одиннадцатое по счету отделение в образованном в 1908 году дачном поселке “Новое Дружноселье”, что на левом берегу Оредежи близ Строганова моста и жертвует для устройства отделения участок земли в этом поселке.

В техническом плане пожарники оснащены были достаточно. В эксплуатации были специальные пожарные линейки, использовались пожарные трубы системы «Густав Лист» и «Лангензипен».

В начале ХХ века начала действовать система пожарной страховки. Страховые агенства размножались как на дрожжах. Поскольку богатые дачи обычно поджигали после кражи, которых было достаточно, несмотря на активное полицейское вмешательство, зачастую воры и поджигатели скрывались безнаказанно. Страховые не всегда покрывали полностью сгоревшие ценности, земские услуги также не возещали убытка. Горели не только дачи и усадьбы. По данным 1900 года пожары возникали по разным причинам в каждой второй деревне Софийского (Царскосельского) уезда, к которому принадлежали все населённые пункты описываемых мест. Немалую роль в организации Сиверского пожарного депо сыграл известный вырицкий промышленник и общественный деятель губернский секретарь и гласный Антип Харитонович Ефремов см., входивший в Комиссию по огнеупорным уездным постройкам.

Телефонная связь появилась в Санкт-Петербурге впервые в 1885 году. Первоначально номеров было 128. К 1895 году в городе уже насчитывалось четыре с половиной тысячи телефонных номеров, а к 1905 более 80 тысяч. Естественно, что нараставший процесс телефонизации Санкт-Петербургской губернии позволил организовать телефонную связь и в окрестностях Гатчины. Местные газеты тех лет сообщают, что «Управою созвано к 1 часу для совещания по устройству земской телефонной сети в уезде. Проект сети и смета уже разработаны известным специалистом в этой области инженер-электриком В.А. Триумфовым и совещанию придется занять для рассмотрения этого проекта для внесения в экстренное Земское собрание» (Гатчинская правда, N 20, Сб., 24 мая). К началу первой мировой войны (1914) в Сиверской уже образовалась телефонная сеть из шестидесяти четырех номеров.

Организация теефонной сети в Царскосельском уезде подчинялась уездной телефонной комиссии, возглавляемой всё тем же неутомимым вырицким А.Х. Ефремовым.

В настоящее время Сиверская, как и ее окрестности, имеют общий телефонный код(813) 271 и насчитывают более пяти тысяч номеров.

В окрестностях Сиверской дорожная сеть возникла давно и складывалась столетиями. Через эти края проходила т.н. «Ивангородская дорога», часть которой и была проложена в результате похода Ивана Грозного в Нарву, Псков и Новгород (см. подглавку «Иван Грозный в окрестностях Сиверской»).

Заботы об устройстве дорог (как и сопутствующих им мостов) и, в особенности шоссейных, были одной из главных забот не только российской верховной власти, но и земства. Конец XIX и начало XX века в России характеризуются значительным улучшением и расширением дорожной сети. Окрестности Сиверской уже к тем временам были испещрены сетью дорог, существование которых было обозначено еще несколькими столетиями ранее. Немало свидетельств тому дают небольшие выдержки из периодических изданий двух прошедших столетий.

В их числе:

«…на днях был закончен ремонт большого деревянного моста около дер. Мины, Лисинской волости, на Каушта – Вырском шоссе. Капитально ремонтирован верхний настил и один из береговых устоев» (Гатчинская неделя, N 8, Сб., 18 мая 1913 г.).

«В прошлом году земство выстроило на реке Суйде при селе Введенское, Лисинской волости мост на бетонных устоях и железных балках. Осматривавшая этот мост Ревизионная комиссия признала, что точного теоретического расчета прочности моста произвести нельзя, и что поэтому желательно произвести испытания путем нагрузки. Такое испытание на этих днях было произведено Управою, причем мост вполне выдержал нагрузку в полтора раза большую, чем нормальную. После Белогорского моста около ст. Сиверской, Введенский мост является вторым крупным мостом долговечного типа, выстроенным уездным земством». (Гатчинская неделя , N 3, апрель 1913 г.).

Более позднее строительство дорог в окрестностях Сиверской (1950-1960 г.г.) было осуществлено при активной деятельности старшего сиверского лесничего В.В. Книзе.

К концу пятидесятых годов ХХ века в Сиверской и её окрестностях налаживается автобусное движение. В самой Сиверской вводится сразу два автобусных маршрута №1 (Вокзал – Старосиверская – Кезево - Новосиверская) и №2 (Вокзал - Строганов мост-Республиканский пр.- Белогорское шоссе - Белогорка), обслуживаемых венгерскими “Икарусами”. Кроме того, вводятся автобусные маршруты Вокзал – Дружноселье – Лампово – Орлино - Дружная горка, Вокзал - Куровицы – Вырица, Вокзал – Выра.

В начале ХХ века в Сиверской существовала весьма компактная и действенная полицейская служба, насчитывавшая всего пять человек. В любое время суток о любом происшествии можно было оповестить станового пристава, жившего в Старосиверской по телефону. В многочисленных гатчинских газетах систематически публиковались полицейские сводки. « 3 июня около станции Сиверская произошла драка между рабочими, один из которых, Филиппов, был избит до потери сознания. Участники драки, полагая, что он мертв, положили его для следов сокрытия преступления на полотно ж.д. Машинист ближайшего поезда заметил лежащего на рельсах человека и остановил поезд. Избитый был доставлен в больницу, но по дороге умер». (Гатчинская правда, N 11, 8 июня 1913 г.). Такими объявлениями гатчинские газеты той поры изобиловали. Аналогичными объявлениями грешат и нынешние издания описываемых мест.

К началу ХХ века Сиверской и её окрестностях насчитывалось несколько учебных заведений разного уровня подготовки учащихся, включая двухклассное женское училище, «21 апреля в Старо-Сиверской в доме двухклассного женского училища и Ново-Сиверского первоначального училища». (Гатчинская неделя, N 3, 1913 г.).

Наиболее известной школой в дореволюционной Сиверской была организованная по инициативе и при финансовой поддержке А. Н. Майкова школа на Церковной (Красной) улице. Школа в торжественной обстановке открылась в августе 1891 года. Земельный участок вместе с небольшим домом для первого школьного помещения безвозмездно пожертвовал известный сиверский дачник - петербургский доктор В.Т. .Никитин. А.Н. Майков помимо значительных личных средств оборудовал школу современной мебелью. Для сбора денежных средств Майков организовал литературно-музыкальные вечера для сиверских дачников. В дальнейшем собранных средств хватило и на строительство нового школьного здания. На эту затею Майков пожертвовал значительную часть одного из своих гонораров в размере одной тысячи рублей (на эти деньги в те времена можно было приобрести стадо в двадцать высокопородных голландских коров), полученного за последний шеститомник его сочинений. Школа была четырёхклассной, и поначалу (в течение года) содержалась только на общественные и благотворительные средства, но впоследствии, став уже земской школой, естественным образом содержалась за счёт казны. Однако школа также систематически получала пожертвования от местного населения и меценатов. Престиж «Майковской» школы был исключителен. Школа давала возможность стать грамотным любому ребёнку обоего пола, желающему учиться бесплатно. Помимо того, школа позволяла продолжить обучение в дальнейшем за счёт государственных средств, представляемых для самых способных и одарённых учеников, определяемых попечительским советом школы, в который входили наиболее уважаемые граждане Сиверской. Со времени открытия «школы в 1891 и до начала первой мировой войны 1914 -1918 гг., в последней обучалось 2102 человека (Сонина Л., 1992) 1278 мальчиков и 824 девочки. За счёт казны удалось кончить полный курс школы к октябрю 1916 года лишь 290 персонам обоего пола, что предоставляло в те времена право на поступление за счёт государственных средств (казны) в высшие учебные учреждения России, включая Императорские и иные университеты. Таким образом, в государственной системе России наиболее способные, одарённые и недостаточно платёжеспособные ученики имели возможность приобретать знания за счёт государственных средств. Система образования, поддержанная гениальным Петром Аркадьевичем Столыпиным, сыграла свою решающую роль в судьбах так называемой «русской интеллигенции». После революции эта система поддерживалась советской властью. Отец автора этих строк именно таким казённокоштным образом получил высшее образование в городе Пскове по историко - филологическому разряду (в провинциальный Псков в 1919 была сослана изрядная часть профессуры Петроградского университета для преподавания там во вновь созданном там Институте народного образования), впоследствии, закончив и кафедру генетики Ленинградского государственного университета и в послевоенные годы заведовал одной из кафедр на биолого-почвенном факультете университета.

Стоит отметить ещё одну милейшую особенность «Майковской школы». Школа несла в себе функции не только учебного заведения, но и некоего культурного центра. Сначала при школе, а затем уже в масштабах целой Сиверской по инициативе того же Майкова закладывается бесплатная публичная библиотека, открывшаяся уже после смерти поэта, 9-го июля 1900 года. Библиотека была освящена о. Борисом, епископом Ямбургским. В библиотеку начали собираться пожертвования, в которых приняли участие и знаменитые сиверские дачники и землевладельцы. В их числе был книгоиздатель А.Ф. Маркс, подаривший несколько собраний сочинений русской и зарубежной классики, выходивших в качестве приложения к его журналу «Нива», как и обязательный экземляр самой «Нивы». После смерти Маркса, последовавшей в 1904-м, эту традицию книгодарения продолжила его вдова, Людмила Филипповна. Аналогичные акции в пользу «Майковской библиотеки» произвёл известный петербургский издатель П.П. Сойкин (1862-1938), безвозмездно поставлявший в библиотеку ряд популярной периодики («Природа и люди», «Мир приключений», «Знание для всех», «Вестник знания»). В библиотеке появились издания Ф.Ф Павленкова (1839-1900), включавшие основанную им знаменитую серию «Жизнь замечательных людей», возобновлённую впоследствии, уже в советкие времена, М. Горьким. Фонды Сиверской публичной библиотеки в советские времена перешли в Сиверскую поселковую библиотеку, размещавшуюся вместе с Сиверским поселковым советом в бывшей даче А.А. Мартинсона (см.) на Белогорском шоссе. Автор берёт на себя ответственность утверждать об этом, поскольку он был читателем этой библиотеки в летние месяцы пятидесятых – начала шестидесятых годов, периодически обнаруживая на книгах штемпель старой сиверской «майковской» биьлиотеки.

В Новосиверской в мае 1913 года достаточно широко празднуется 25-летний юбилей (1888) Новосиверского училища (основанного опять – таки при посредстве А.Н. Майкова и В.Т. Никитина). (Гатчинская правда, N 15, 1913 г.).

В Сиверской, рядом с «Майковской», существовала также двухклассная церковноприходская школа при приходе Петропавловской церкви на Церковной улице, руководимая о. Иоанном Къяндским.

В достаточно близкой к Сиверской Гатчине существовали две - гимназии мужская и женская, реальное училище (ныне школа №4), и Сиротский институт, где преподавал знаменитый К.Д. Ушинский.

В Сиверской к началу двадцатого века существовала единственная гостиница, расположенная рядом с железнодорожным вокзалом (фото 1909 г.) и несколько постоялых дворов. Особенно острой необходимости в заведениях подобного типа в Сиверской не ощущалось ввиду значительного предложения в сфере частного съёма жилья.

В геологическом и палеонтологическом отношениях Санкт-Петербург и прилегающие к нему территории составляют неотъемлемую часть истории Земли. В архейской и протерозойской эрах (4500-570 миллионов лет назад) происходило формирование основных континентальных платформ Евразии, и, в частности, Балтийского щита, Белорусского и Локновского поднятий Русской платформы. На них расположены описываемые окрестности Сиверской. В палеозойской эре (500-250 миллионов лет назад) значительная часть Санкт-Петербурга и нынешней Ленинградской области занимало "Кембрийское море". В мезозое море начинает отступать, занимая значительную часть юго-востока Ленинградской области. Сиверская и ее окрестности приблизительно к ста миллионам лет до нашей эры поднимаются со дна моря и выходят на сушу. Берег моря к тому времени был расположен вблизи нынешнего Новгорода Великого. В последующей кайнозойской эре (65 миллионов лет до нашей эры) происходило перманентное похолодание, и климатические изменения существенным образом изменили природу окрестностей будущей Сиверской. Некогда роскошные, насыщенные великолепными экземплярами флоры и фауны, леса постепенно становились похожими на нынешние. Именно в этот период возникают сосновые и дубовые леса, остатки которых наши современники и по сию пору наблюдать могут.

Периодически в наших краях наступало похолодание - известные всем из школьных учебников ледниковые периоды, завершившие практически процесс геологического образования Ленинградской области (Киселев и др.1997).

В окрестностях Сиверской река Оредежь нередко образует обнажения среднего девона, открывающие коренные породы. На берегах Оредежи такие обнажения встречаются в разных местах - у Даймища, Рождествено, около Мельницы, в Сиверской, в Новосиверской, у Белогорки, в окрестностях Ям-Тесово, что в нижнем течении Оредежи, неподалеку от впадения Оредежи в Лугу. Автор этих строк еще в юности убедился в существовании окаменевших древних панцирных рыб (дальних исторических предшественников современных акул) при раскопках девонских отложений на склонах Оредежи.

В начале XX века в связи с только что состоявшимся открытием в 1896 Анри Беккерелем явления радиоактивности стали необыкновенно популярными и модными идеи лечения самых разнообразных болезней радиоактивными методами. В это же время в печати появляются первые публикации о наличии радоновых источников в Сиверской. Химический состав воды в реке Оредежи по данным автора, В.В.Наливкина, впоследствии академика АН СССР, был впервые опубликован в 1911 году в путеводителе по Сиверской (Лучинский, Никитин). Наливкин определил достаточно точные сведения о качественном и количественном химическом составе речной оредежской воды и соответствующие данные о химическом составе источников в окрестностях Сиверской. Судя по всему, сиверские источники, в самом деле, слегка (на 0.15%) превышали общий радиоактивный фон окрестностей Петербурга. Возможно, что этот факт был связан с природной радиоактивностью гранитов и базальтов, лежащих относительно недалеко от земной поверхности и составляющих верхнюю часть Русской платформы и Балтийского щита. Мода на радиоактивные носители, в те годы занимавшая многие просвещенные умы, охватила практически всю Европу. И Царскосельский (в те времена - Софийский) уезд, к коему и относилась тогда Сиверская, не был исключением. По этой причине одной из модных и привлекательных по этой причине радоновых источников сиверские окрестности и стяжали себе славу одного из ближайших к Петербургу бальнеологических курортов. Один из таких курортов предполаголось создать в районе Батово в предреволюционные годы.

Иван IV Васильевич Грозный (1530-1584) совершил в 1570 году значительное путешествие по северным пределам Русского государства. Путь его пролегал и через уже тогда существовавшую Сиверскую, принадлежавшую Великому Новгороду (напомним, что первое летописное упоминание о Сиверской относится к 1499 году). В путеводителе по Сиверской Лучинского и Никитина (1911) есть указание о гранитных столбах, установленных и существовавших ещё в начале XX века в районе Дружноселья и отмечавших путь русского царя в сиверских пределах в 1570 году. Поход этот связан был с подозрениями русского царя в отношении независимого в некоторой степени от Москвы тогдашнего Новгорода, в котором в том же году Иван Грозный « из 6000 (круглым числом) круглым запустошил 5000 и навсегда ослабил Новгород. За то он "пожаловал", тогда же и взял в опричнину половину разоренного города и две новгородские пятины; а, вернувшись в Москву, опалился на тех, кто внушил ему злобу на новгородцев» (С.Ф.Платонов. Курс лекций по русской истории. Пг., 1917).

Одна из этих «Пятин», именуемая Водскою, занимавшая весьма обширные пространства к северо-западу от Новгорода, включала также и «Новосиверско и Старосиверско селцо».

Причуды и странности Грозного, вероятно и привели к появлению известных гранитных столбов в Дружноселье, отмечавших путь царя по северо-западным пределам Великого Московского княжества той поры. По другой версии это границы между Россией и Швецией по Столбовскому миру.

Фактическим владельцем этих земель в 1575 году (т.е. за девять лет до смерти Ивана Грозного) становится Великий князь Всея Руси Симеон Бекбулатович (?-1616, крещеный татарский князь), ставший таковым по весьма странной для современников прихоти русского царя. Однако по прошествии всего лишь одного года по инициативе того же Грозного он утратил этот титул, оставшись, однако, Тверским удельным князем и практическим владельцем сиверских земель.

По прошествии немногим более сорока лет в деревне Столбово у Волхова 27 февраля 1617 года был заключен так называемый «Столбовский мир» между Россией и Швецией, согласно которому Швеция возвращала России захваченные к тому времени Новгород и Старую Руссу. Однако Корела (Кексгольм, нынешний Приозерск), Копорье, Орешек (Шлиссельбург, затем - Петрокрепость), Ямм (Ямбург, нынешний Кингисепп), Ивангород и также сиверские земли, равно как и территория, занимаемая нынешним Санкт-Петербургом с окрестностями, отошли к Швеции.

Шведский период существования Сиверской, ознаменовавшийся массовым переселением финского населения из северных областей нынешней Финляндии (Лапландия) в северо-западные области Водской пятины оказался весьма коротким. Переселение финского населения в эти годы составляла в ту пору одну из геополитических основ шведской политики колонизации русских земель. Уже в петровские времена эти территории снова вернулись в пределы России, ставшей уже империей. Тем не менее «финны-лютеране» оказались, если верить солидному Брокгаузу, коренным населением Сиверской, да и в топонимике современной Сиверской название «Финский конец» обозначает вполне определенное место на левом берегу Оредежи - именно отдаленную, восточную часть Новосиверской. Это блестящий пример проникновения хронических ошибок в кажущиеся солидными источники.

История эта достаточно подробно и весьма эмоционально изложена в мемуарах известного многим Александра Федоровича Керенского (1881-1970), министра юстиции, военно-морского министра, а с июля 1917 - премьер-министра Временного правительства и Главнокомандующего русской армией. Обстоятельства сложились так, что бывший премьер-министр после Октябрьского переворота был вынужден скрываться от преследований большевистского правительства. Последней известной его незаконспирированной обителью оказался Императорский дворец в Гатчине. «Гатчинский дворец, построенный императором Павлом I в форме средневекового замка, был своего рода ловушкой. Со всех сторон окруженный рвом, заполненным водой, он имел лишь единственный выход - через подъемный мост» (ныне уже не существующий). Именно через этот подъемный мост и покинул Гатчинский дворец Александр Федорович, преследуемый жаждущей мести толпой солдат и матросов, сам переодетый матросом. Керенский писал: «...через несколько минут я преобразился в весьма нелепого матроса: рукава бушлата были коротковаты, мои рыжевато-коричневые штиблеты и краги явно выбивались из стиля. Бескозырка была так мала, что едва держалась на макушке. Маскировку завершали огромные очки...». Дорога из Гатчины на Лугу (Киевское шоссе), в ту пору бывшей одной из лучших шоссейных дорог России, немало способствовала успешному бегству А.Ф. Керенского из Гатчины в окрестности Сиверской. На одной из затерянных в сиверских лесах дач и укрывался Александр Фёдорович на протяжении сорока дней, куда его доставили на автомобиле. Владельцами лесного приюта бывшего премьер-министра России были супруги Болотовы, родные дядя и тётя сопровождавшего его балтийского матроса Вани. В случае провала их ожидали неминуемые неприятности, обещанные большевистским правительством. Уже 27 октября (по старому стилю) 1917 «Известия» опубликовали резолюцию о немедленном аресте бежавшего Керенского. Тем не менее, Керенский провёл здесь сорок дней, так и не обнаруженный никем из «ищеек» новой власти. «Мои преследователи повсюду искали меня. Им и в голову не пришло, что я скрываюсь под самым их носом, между Гатчиной и Лугой, а не где-нибудь, на Дону или в Сибири» написал полвека спустя Александр Фёдорович. В самом деле, несколько «министров-капиталистов», заточённых в Петропавловскую крепость, тогда же были расстреляны.

Чуть позже Керенский побывал в Новгороде, Бологом и Москве, ещё раз вернулся в Петроград, откуда уже окончательно эмигрировал во Францию через Териоки, Выборг, Гельсингфорс и Стокгольм.

Вторжение немцев в Россию 22 июня 1941 года привело к появлению германских войск на территории Ленинградской области уже в августе того же 1941-го, а до того они успели побомбить Сиверскую и Гатчину. В Луге немцы появились 14 августа 1941 года. От Луги до Сиверской оставалось менее семидесяти километров. Герингом, еще в тридцатые годы бывавшим и в Ленинграде и Ленинградской области, в августе 1941 года был издан приказ о сохранении сиверских лесов, которые должны были стать украшением рейха.

Надобно отметить тот факт, что сиверские леса достаточно давно ценились весьма высоко. Именно здесь еще до революции было создано опытное лесное хозяйство (т.н. Токмановское лесничество). Впоследствии - это знаменитый экспериментальный Сиверский лесхоз, руководимый в пятидесятые-шестидесятые годы известным специалистом в этой области, теперь уже почти легендарным старшим сиверским лесничим Анатолием Анатольевичем Книзе см., сделавшим многое для благоустройства и процветания сиверских лесов.

Однако, по прошествии трех лет, к 1944 году, когда уже стала очевидной победа русских в этой войне, сиверские леса подверглись массированной вырубке и вывозу хвойной древесины в Германию. В результате оказались заболоченными бывшие лесные пространства достаточно значительных размеров. Сиверские леса сыграли весьма значительную роль в обороне Ленинграда. Известно, что неверные топографические сведения, а также скверные и устаревшие карты практически позволили остановить механизированный корпус немецких войск, наступавших от Луги через Сиверскую на Ленинград. Шоссе, указанного на картах, и проходившего с юга на север вдоль Оредежи паралльлено современному Киевскому шоссе, не существовало (как его не существует и по сию пору). Драматическая история, последовавшая затем, равнозначна известной истории с Сусаниным во время польского нашествия 1612 года. Маленькая деревня Каменка, расположенная при впадении одноимённого правого притока в нижнем течении Оредежи - речки Каменки - замечательное красивое и древнее поселение (известное описаниям Водской пятины с 1499 года) с булыжными мостовыми и домами, украшенными северорусской деревянной резьбой. Деревня оказалась на пути немецкой механизированной колонны. Дальше прямого пути на Север в сторону Ленинграда не было, и здесь стояли непроходимые леса. Отказ местного населения указать верную дорогу, (которая на самом деле существовала - в обход через Усадище, Ям-Тесово и прилегающих деревень с последующим возвращением в Лугу) вызвал негодование оккупантов. В результате практически все население Каменки было расстреляно.

Впоследствии, в пятидесятые - шестидесятые годы окрестности Сиверской усилиями того же старшего лесничего Анатолия Анатольевича Книзе окрестности Каменки были обустроены весьма протяженной сетью грунтово-гравийных дорог, очень дешевой по тем временам, изящной по замыслу и экологичной по отношению к окружающей природе.

Существует устоявшееся во времени предание о том, что Пётр I, будучи на охоте в окрестностях Орлинского озера, подстрелил там орла, отчего, собственно и возникло нынешнее название самого Орлинского озера и села Орлино. Такая вот легендарная топонимика, не имеющая ничего общего с действительностью. Село Орлино – Спасский Орлинский погост существовало еще в допетровские времена. С имением Орлино связано множество историй, происшедших уже после этого события. О них – отдельно в подглавке “Орлино”.

В самом деле, государственная деятельность Петра непосредственно связана с этими местами. В суйдинских пределах происходили сражения Северной войны 1700 - 1721 гг. По-видимому, не случайно Пётр жалует эти земли ближайшему сподвижнику и свояку генерал-адмиралу Ф.М. Апраксину (см. подглавки «Суйда» и «Кобрино»).

Разумеется, что данные, изложенные в этом сочинении, не являются по своей сути чистым плодом созерцания автора. Автору известны некоторые ситуации и мощный конгломерат существующего пласта истории сиверских окрестностей. Абсолютным желанием автора явилось его непритворное усердие в возможной доброжелательности и достаточном великодушии при упоминании или же цитировании первоисточников, достаточно широко используемых при написании этой работы.

Учитывая то, что автор на протяжении почти сорока лет своей научной деятельности опубликовал более ста пятидесяти работ по своей основной специальности - физиологии и биофизике сенсорных систем и полутора десятков работ иного - научно – краеведческого характера, круг претензий к стилю и средствам исполнения, разумеется, могжет быть достаточно многообразен.

Кроме того, даже самый совершенный комплекс существующих и редкостных по своей сути, но практически никогда не цитированных литературных и научных источников, никогда не способствовал бы идее создания монографии об этой удивительной в своей многогранной красоте этой местности. Сама идея была сугубо впечатлительной и явилась автору в процессе внутреннего наблюдения за сущностью постигаемого явления. Явление это – Сиверская с её окрестностями и со всеми сопутствующими географическими, геологическими, иконографическими, историческими, топонимическими, филологическими, этнологическими, да и всякими другими своеобразными эмоциональными характеристиками сугубо личного свойства, уходящими в жанр литературного краеведения.

Не так ли, глубокоуважаемый читатель?
Издание соответствует известным стандартам публикаций Российской Академии наук с соответствующими цитируемыми источниками, планами, картами и фотографиями, включая также собственные и заимствованные из разного временного и пространственного происхождения материалы. К предлагаемому сочинению также приложен список цитируемых материалов и полный источниковедческий перечень государственных и личных архивов.